Доллары в зал занесли в картонной коробке. К взвешиванию привлекли инженера по метрологии Ростеста Павла Якубова. Он принес с собой весы с максимальным пределом взвешивания 60 кг и "максимально точные" весы с пределом взвешивания 5 кг.
Ранее гособвинение уже представляло суду деньги, которые якобы получил Улюкаев, и сумку, в которой они находились. Наличные тогда также занесли в зал суда в картонной коробке, а сумку тогда открыть не удалось - оказалось, что ни у кого нет от нее ключа. Теперь он нашелся среди вещдоков, сообщила судья Лариса Семенова.
Прокурор Борис Непорожный поместил деньги в сумку и, с трудом закрыв, поставил на весы. "21 килограмм 950 грамм", - объявил специалист по взвешиванию.
Адвокаты Лариса Каштанова и Тимофей Гриднев в разговоре с Би-би-си уточнили, что ранее о весе сумки на допросе говорил водитель Улюкаева Илья Макаров. Портфель, по его словам, весил "14-15 килограммов, может быть 20". Точно назвать вес портфеля он не смог, отметив лишь, что брался за него двумя руками, когда помогал поместить его в багажник.
По окончании эксперимента прокурор ходатайствовал об оглашении показаний Сечина, однако защита возразила. Судья отказала в удовлетворении ходатайства, а адвокат Тимофей Гриднев попросил вновь вызвать главу "Роснефти" в суд, так как защита считает, что причины его неявки не были уважительными. Это ходатайство также было отклонено.
На этом суд завершил исследование доказательств по делу. Следующий этап судебного процесса - прения сторон - начнется 4 декабря.
Обвинение и защита подведут итоги разбирательства и попросят суд вынести обвинительное или оправдательное решение. Затем суд вынесет Улюкаеву приговор.
Без внутренней борьбы
Во вторник в суде также выступили эксперты, анализировавшие записи разговоров Улюкаева с Сечиным (результаты их экспертизы огласили на заседании 5 сентября). Первым был допрошен эксперт-психолог, гендиректор волгоградского "Южного экспертного центра" Виктор Кисляков.
Отвечая на вопросы защиты, он подтвердил, что эксперты не использовали специализированного программного обеспечения для расшифровки бесед Сечина и Улюкаева, а также признал, что у специалистов ЮЭЦ были только протоколы допросов главы "Роснефти".
Также Кисляков заявил, что эксперты не могут установить, кто был реальным инициатором встречи 14 ноября 2016 года, но констатировал, что в телефонном разговоре "коммуникативное предложение" исходило от Сечина.
Исходя из записей, общение Сечина и Улюкаева можно назвать неформальным и дружеским, а их отношения - равноправными, сказал эксперт. По его мнению, собеседники проявляли друг к другу теплоту в общении, и никто не пытался представить себя лидером. "Естественно, люди бывают неискренними, даже высокопоставленные", - отметил он.
По психологическим признакам, считает Кисляков, оба собеседника "все понимают, все им ведомо", нет никаких признаков непонятности ситуации или внутренней борьбы.
Выводы эксперта-лингвиста Елены Галяшиной, привлеченной защитой, Кисляков назвал "интересными, но предвзятыми". "Нас обвиняют во всех смертных грехах. Это выход за пределы компетенции", - заявил он.
После двухчасового допроса Кислякова суд вызвал второго специалиста - еще одного эксперта из ЮЭЦ Алексея Рыженко. Тот тоже обрушился с критикой на Галяшину, заявив, что она сама совершила те ошибки, в которых обвинила экспертов центра. "Ознакомился с этим опусом. Ни методики, ни методологии", - посетовал Рыженко.
На судебном заседании 22 ноября выступила эксперт-лингвист, профессор кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии Елена Галяшина. Она заявила, что эксперты со стороны обвинения не провели исследование записей бесед на профессиональном и квалифицированном уровне, и результаты экспертизы носят характер суждения на уровне субъективного восприятия.
Анализируя диалоги Сечина и Улюкаева, Галяшина отметила, что у них есть сквозная тема "задания" или "поручения", при этом она не заканчивается с передачей предмета. Фраза "можешь считать задание выполненным", сказанная Сечиным, по ее мнению, означает, что на самом деле какое-то задание еще не закончено.
Основная претензия адвокатов Улюкаева в том, что у ЮЭЦ в расшифровке бесед слово "Гоа" есть, а в заключении ФСБ - нет. Слово "Гоа", по версии защиты, исчезло из фразы, которую руководитель "Роснефти" сказал Улюкаеву по телефону перед встречей 14 ноября. "У меня там неисполненные поручения по Гоа были, а готовность есть по итогам работы там", - так звучала эта фраза на самом деле, утверждает защита экс-министра.
Это ключевой момент, поскольку по версии обвинения, именно в Гоа в ходе беседы на саммите БРИКС 15 октября Улюкаев потребовал у Сечина "премию". Бывший министр это отрицает, утверждая, что он лишь по-дружески поговорил с главой "Роснефти" и тот пообещал ему вино, которого чиновник "никогда не пробовал". Свидетелей, которые бы слышали их разговор, нет. По крайней мере, ни следствие, ни защита о них не знают.
Спустя три месяца судебного следствия дело Улюкаева фактически свелось к слову главы "Роснефти" против слова экс-министра. О версии событий в изложении Сечина известно лишь из отрывков его показаний, зачитанных на суде. Сам Сечин в суд не явился, в "Роснефти" объясняли это плотным графиком.
Русской службе Би-би-си ранее удалось ознакомиться с протоколами допросов главы "Роснефти", но в суде их так и не зачитали.
Сечин - ключевой свидетель в деле Улюкаева. Именно он пожаловался на министра в ФСБ и он же под контролем оперативников передал ему сумку, в которой оказались 2 миллиона долларов. По версии следствия, Улюкаев вымогал эти деньги за положительный отзыв минэкономразвития на покупку "Роснефтью" госпакета акций "Башнефти".
Улюкаеву предъявлено обвинение по статье "Получение взятки должностным лицом в особо крупном размере". Ему грозит до 15 лет лишения свободы. Свою вину экс-министр не признает.
