Эти нападения вызвали волну симпатии и солидарности с журналом и даже финансовую помощь, однако по прошествии девяти месяцев не изменились ли настроения в самом издании?
Его история – это во многом история выживания, история мужества и дружбы, которую это чудовищное нападение лишь укрепило.
Те, кто остался в живых, рассказывают о том, насколько тесная связь существует между сотрудниками журнала. По свидетельству корреспондента Зинеб Разуи, спустя несколько дней после гибели коллег оставшиеся в живых хотели быть вместе, быть рядом, дотрагиваться друг до друга, а работа над новым номером стала выражением их особой связи.
Но прошло девять месяцев, и эти настроения сменились внутренними склоками и рядом увольнений. Как выразился один французский журналист, "это как наблюдать за футбольной командой в сезон трансферов".
О своем увольнении в последние недели объявил ведущий карикатурист журнала Люз, автор той самой знаменитой зеленой обложки, с которой вышел первый номер Charlie Hebdo после нападения.
Колумнист Патрик Пеллю также объявил, что до конца года покинет редакцию.
"Charlie Hebdo умер 7 января, и какая-то часть нас умерла вместе с теми, кто тогда погиб", - так объяснил мне свое решение сам журналист.
"Мы должны были продолжать, чтобы показать, что мы не боимся. Но смелость также и в том, чтобы перевернуть страницу и дать другим продолжить борьбу. Тот Charlie Hebdo мертв, но сегодня есть другой Charlie Hebdo, который стал во всем мире символом свободы слова и качественной журналистики", - говорит Пеллю.
"Героем быть непросто"
Вскоре после январского нападения более 1 миллиона человек прошли маршем по улицам Парижа, чтобы выразить солидарность с журналом.
Буквально за ночь и журнал, и его сотрудники стали мировым символом свободы слова, а подобное давление выдержать нелегко, полагает редактор французской газеты Liberation ("Либерасьон") Лоран Жоффран.
"Героем рабочего класса быть непросто, и героем свободной прессы быть непросто. Их этому не учили; их учили, как рисовать рисунки для небольшого журнальчика", - говорит он.
Большую часть прошедших девяти месяцев небольшая команда Charlie Hebdo работала как раз в редакции Liberation, но теперь они переехали в новое постоянное помещение. Однако, как говорит Лоран Жоффран, постоянная угроза их безопасности отражается на каждом сотруднике редакции.
"Над каждым из них нависла серьезная угроза безопасности, - говорит Жоффран. – Каждый исламист в мире мечтает кого-нибудь из них убить, и потому они вынуждены находиться в своих квартирах с задернутыми шторами, поскольку они боятся снайперов. Они живут в темноте, что, по всей видимости, продлится до конца их дней, и это показывает, что те, кто продолжает работать, отличаются особой смелостью".
Но, как свидетельствует Жоффран, журнал не изменил себе и своим ценностям.
Деньги и принципы
Однако не все с этим согласны. И Люз, и новый главный редактор журнала Рисс признаются, что больше не рисуют пророка Мухаммеда, а корреспондент Зинеб Разуи говорит, что угроза безопасности вынуждает редакцию изменить свою политику.
"Не знаю, что это - такое временное воздержание, чтобы несколько успокоить террористов, и они о нас забыли? Если это намеренно выбранная стратегия, то, на мой взгляд, это неправильно, потому что, когда ты принимаешь границы, которые тебе хотят навязать, тебе навяжут новые", - рассуждает она.
Несколько месяцев назад Зинеб вместе с 14-ю коллегами опубликовала открытое письмо, призывая журнал сохранять верность своим принципам.
Однако редакционные споры, обычные для любой журналистской организации, оказались омрачены еще одним, неожиданным, следствием январского нападением: деньгами.
"Это все непросто: Charlie Hebdo был небогатым изданием до нападения, а после 7 января мы стали получать деньги отовсюду, много денег. Мы стали одним из самых богатых изданий во Франции, а проблема в том, что все эти деньги и вся редакционная власть сконцентрированы в руках всего лишь двух акционеров", - объясняет Зинеб Разуи.
Во время нападения были убиты трое из пяти владельцев журнала, включая его основателя и главного редактора Шарба.
Выжившие владельцы, включая Рисса, заявили, что 100% прибыли, полученной в этом году, будут реинвестированы в издание, а все пожертвования поделены между жертвами и их семьями, однако даже это разделило мнения внутри редакции.
Для многих человеческие потери, понесенные Charlie Hebdo 7 января, означают потерю чего-то чрезвычайно важного. Парафразируя Патрика Пеллю, можно сказать:"Charlie Hebdo мертв, да здравствует Charlie Hebdo!"
