"После всех этих событий оперативниками была проведена довольно большая работа и мне стали известны дополнительные подробности, я стал четче представлять картину. И понял, что вся эта история началась еще до того, как я занялся темой ритуального бизнеса. И даже до того, как люди из ритуального бизнеса узнали, что я об этом пишу", - сказал журналист.
В то же время он заявил, что точно не был случайной жертвой полицейского произвола. "Исходя из того, что я сегодня знаю, я могу говорить о том, что я - неслучайный человек в этой истории. Не было задачи задержать просто какого-то человека, журналиста. Была задача - конкретно я. Другой не подошел бы на эту роль", - объяснил Голунов.
Отвечая на вопрос, понимает ли он спустя год, какое его расследование все же стало причиной прошлогодних событий, Голунов сказал: "Думаю, да. Но сейчас идет следствие. И говорить о чем-то более конкретно я не могу". Он пояснил, что сейчас идет оперативная работа, в частности, по заказчику преступления.
Журналист добавил, что глава УФСБ по Москве и Московской области Алексей Дорофеев и его подчиненный Марат Медоев, которых СМИ называли возможными интересантами в похоронных проектах из расследований Голунова, непричастны к его задержанию. По словам спецкора, он не встречался ни с кем из них лично, на связь они не выходили.
"Заказчики моего дела реально подставили и опорочили правоохранительную систему, опорочили мою страну, выставили всех идиотами. И, мне кажется, будет очень странно, если они не понесут за это ответственности", - заявил Голунов. Он отметил, что до сих пор существенно ограничен в передвижениях, испытывает неудобства из-за повышенного внимания к своей персоне и приступы паники.
"У меня, конечно, есть небольшая истерия, периодически накатывает какая-то хрень: я начинаю нервно ходить по улицам, оглядываться и все такое. Несколько раз за этот год сдавал тесты на наркотики", - рассказал журналист. Он добавил, что у нескольких людей, в том числе у гендиректора "Медузы" Галины Тимченко, хранятся опечатанные срезы его волос на случай, если его опять попытаются обвинить.