Белорусскому комитету госбезопасности, единственному на постсоветском пространстве сохранившему пугающую аббревиатуру — КГБ, это не удалось. Год назад чекисты проявили невиданную активность и массово «пошли в народ»…
В этом «походе» наблюдался ярко выраженный исторический символизм. Начался он 20 декабря — в День сотрудника органов государственной безопасности. Именно в этот день в 1917 году постановлением Совета народных комиссаров образована была Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Первым председателем ВЧК стал уроженец Минщины Феликс Дзержинский, который оставил после себя высказывание о том, что чекистом должен быть человек с «горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками», и кровавую славу о событиях, известных под названием «Красный террор».
Стоит напомнить, что официально уголовное дело по факту беспорядков на площади Независимости 19 декабря 2010 года было возбуждено ГУВД Мингорисполкома. Однако роль милиции в событиях годичной давности была больше подсобная с исполнительно-силовыми функциями. КГБ просто физически был не в состоянии в одиночку переварить такой объем информации и такого количества фигурантов, главные из которых имели на тот момент статус кандидатов в президенты. Для них и их активных сторонников, как позже выяснилось, в СИЗО КГБ спешно сколачивали лежаки, ибо нар в «американке» на всех задержанных не хватало. Так что неудивительно, что с политиками, бросившими вызов бессменному президенту, «работали» исключительно следователи КГБ при информационной поддержке оперативных сотрудников этой же спецслужбы.
Очевидно, что статья УК о массовых беспорядках была лишь фоновой. Все усилия белорусских чекистов были направлены на поиск доказательств для возбуждения дела по статье 357-й — «Заговор с целью захвата государственной власти» и, если повезет, накопать что-нибудь о связях оппозиционеров с зарубежными спецслужбами. Однако версия с заговором не нашла своего подтверждения, да и шпионаж никому пришить не удалось. Что подтвердили судебные процессы по «делу 19 декабря». В то же время именно в судах были официально раскрыты те аспекты деятельности КГБ, которые априори должны тщательно скрываться.
Мы не вчера родились, догадывались и предполагали, какие формы и методы используются в отношении возможных «врагов народа» или «неблагонадежных». Но то, что удавалось «тихо и незаметно» делать во времена советского КГБ, равно как и его предшественников — ЧК, ГПУ, НКВД, НКГБ, МГБ, когда население питалось слухами, — осуществить в современном мире «без утечки» практически невозможно.
После событий 19 декабря 2010 года на блюдечке был подан фактически вполне «съедобный» материал, подтверждающий, что задолго до начала президентской компании едва ли не каждый шаг оппозиционных политиков отслеживался, телефонные разговоры прослушивались и фиксировались. Более того, в отношении действующих кандидатов в президенты вплоть до момента их задержания проводились оперативно-розыскные мероприятия.
Напомним, что 20 декабря на пресс-конференции Александр Лукашенко дал указание спецслужбам опубликовать секретные, по сути и содержанию, документы, которые «должны показать подоплеку произошедшего, бескомпромиссно назвать имена организаторов, вдохновителей и участников беспорядков, в том числе и зарубежных, обнародовать схемы финансирования деструктивных организаций». Что и было исполнено государственными газетами под интригующим заголовком «За кулисами одного заговора». Однако вывод из этих публикаций был прост до безобразия: белорусские спецслужбы ведут слежку за собственными гражданами лишь на том основании, что попавшим под их «колпак» людям не нравится действующая власть.
Затем в судебных процессах над «декабристами» были озвучены материалы «прослушек», которые должны были уличать обвиняемых в их «злодейских замыслах по смене режима». На самом же деле эти документы разоблачали методы спецслужб, чего последние очень не любят афишировать. Например, осужденного на 5 лет экс-кандидата в президенты Андрея Санникова начали «слушать» с августа 2010 года. Телефон Дмитрия Бондаренко, приговоренного к 2 годам, прослушивался с 22 сентября. Члена избирательного штаба Некляева Сергея Возняка «слушали» с 21 сентября…
Следует заметить, что законодательство допускает прослушивание и запись переговоров, но, как поясняет статья 214 УПК, «по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, если имеются достаточные основания». Уголовное дело № 10011110362 по статье 293 («Массовые беспорядки») было возбуждено следственным управлением предварительного расследования ГУВД Мингорисполкома только ночью 20 декабря. К тому времени будущих фигурантов «дела 19 декабря» уже вовсю «слушали» долгие недели…
Прикрывшись уголовным делом о так называемых массовых беспорядках, чекисты с «разгоряченными сердцами» провели затяжную серию обысков. По самым скромным оценкам, в рамках «дела 19 декабря» по всей республике было проведено свыше 200 обысков. Обыскивали дома и офисы правозащитников, политиков, журналистов, редакций независимых изданий. Цель, надо полагать, была одна — получить максимум информации, которую другим путем нельзя было достать. Что вполне может свидетельствовать об отсутствии профессионализма. В то же время, не меньше информации чекисты и отдали, сами того не желая.
Речь не только о бесцеремонных методах и формах работы КГБ. В протоколах обысков остались фамилии и должности конкретных сотрудников, которые тут же перекочевали на специально созданные оппозицией сайты. Особо обозленные вмешательством в их личную жизнь «обысканты» и им сочувствующие даже назвали адреса двух жилых домов, которые были построены чекистским ЖСК. Легко предположить, что от слива такого рода информации настроение, мягко говоря, не улучшается. Тем паче, что сегодня никто не может гарантировать появление очередного террориста-одиночки, способного из удобрений «сварить» бомбу и оставить ее в подъезде. Не дай Бог, конечно, но то, что теракт в метро 11 апреля не был предотвращен, — факт неоспоримый; при том, что одной из основных задач КГБ Беларуси является «борьба в пределах своей компетенции с террористической и иной экстремистской деятельностью».
До сих пор ни одно официальное лицо не осмелилось объяснить, почему токарю Коновалову с такой легкостью удалось на протяжении десяти лет совершенствовать свои познания во взрывоопасной «химии», чтобы в итоге совершить ужасное преступление. Никто, по крайней мере, в ближайшей перспективе, не даст ответа и на вопрос: а сколько сил и средств было потрачено на «разоблачение» так и недоказанного заговора?
Побег из Беларуси находившихся под подпиской о невыезде Алеся Михалевича и Натальи Радиной, обнародование фактов вербовки сексотов из числа оппозиционеров — все эти грубые проколы свидетельствуют о низком уровне работы белорусских спецслужб. А вчерашняя акция FEMEN на ступенях здания КГБ и вовсе его дискредитирует: активистки скандально известной украинской организации спокойно пересекли государственную границу и устроили идеологический демарш под самым носом у КГБ…
Александр Лукашенко 4 ноября на Гожском полигоне вблизи Гродно, подводя итоги прошедших командно-штабных учений, заявил: «Хочу прямо сказать, КГБ слишком много проверяет, контролирует, анализирует и докладывает. Я жду от вас конкретных действий…».