Визит докладчика по Беларуси Европейского парламента Юстаса Палецкиса 18-21 марта проходил в "осторожно-оптимистической" тональности. Евродепутат заявил о готовности Минска освободить политзаключенных, что означает ликвидацию главного препятствия на пути размораживания белорусско-европейских отношений.
Однако на фоне высказываемого «осторожного оптимизма» пресс-секретарь белорусского МИД объявляет, что соглашения о малом приграничном движении с Польшей не будет из-за "жесткой антибелорусской позиции" Польши, а процесс введения в действие аналогичного соглашения с Литвой также не завершен.
Одновременно звучат взаимоисключающие посылы. Что за этим стоит – рассуждает политолог Алесь Логвинец.
- "Что касается соглашения с Польшей (о малом приграничном движении), то пока его введение не планируется. Это обусловлено достаточно жесткой антибелорусской позицией, которую занимает правительство Польши", - заявил 21 марта пресс-секретарь МИД Андрей Савиных. Почему Минск блокирует введение малого приграничного движения с Польшей и Литвой?
- Савиных - это попугай, повторяющий вслед за Лукашенко. Это не дипломат.
Позиция властей заключается в том, чтобы ограничивать контакты белорусов с европейскими странами. По крайней мере, максимально сдерживать развитие таких контактов. Власть не хочет терять политический контроль над страной, над людьми. Политический контроль обуславливается экономическим доминированием: если белорусы зарабатывают на жизнь без участия государства – политический контроль уменьшается, если белорусы могут ездить за границу – они могут сравнивать уровень жизни здесь и там, могут покупать дешевые продукты для себя или на перепродажу, и таким образом становятся менее зависимыми от государства. Поэтому власти и не хотят сотрудничать с европейскими странами, с европейскими соседями.
Подписание соглашений о малом приграничном движении означает также близкое, очень близкое, взаимодействие местных властей, расширение приграничной инфраструктуры и доверительные отношения. Власти не готовы пойти на это.
Властям важно сохранить политический контроль над страной. Беларусь – европейская страна, поэтому, естественно, процесс диффузии европейских ценностей все равно будет происходить, даже через экономическое взаимодействие. Поэтому власти создают максимум преград на этом пути.
- Что подразумевается под «жесткой антибелорусской политикой» польского правительства, о которой заявляет белорусский МИД?
- Суждения официального Минска о соседях следует переносить на саму белорусскую власть. Когда Лукашенко или Савиных говорят про «антибелорусскую политику», это значит, что они сами проводят антибелорусскую политику. Очень простой идеологический штамп, который якобы выбивает из рук все аргументы у другой стороны, но по сути – открещивание от диалога, от возможности разговора.
В тоже время, пропагандисткий фон – для внутреннего потребления - может быть весьма воинственным, однако будет выполнен ряд требований ЕС. Не исключаю и такого поворота событий.
- Во время визита в Минск Юстаса Палецкиса высказывается мнение о возможном возобновлении диалога с Евросоюзом, но параллельно официальный Минск не собирается сотрудничать с ближайшими еврососедями: Польшей и Литвой – в вопросе малого пограничного движения. Как такое возможно?
- Минск не желает возобновлять реальный диалог. Есть желание воспользоваться визитами европейцев, чтобы показать свою «нормальность». Именно потому Палецкису, близкому белорусским властям, позволено въехать в Беларусь и проводить встречи. Палецкис поддерживает регулярный контакт с властями, он удобный собеседник для них.
Диалог властям сейчас не очень нужен. Принципиальный вопрос для Минска – не потерять лицо. Власть прекрасно осознает, что нужно сделать для возобновления диалога, но сознательно подменяет диалог разговорами о диалоге, забалтывает объединенную Европу.
Скажу больше: приезд в Минск Юстаса Палецкиса следует рассматривать как символический жест в сторону Москвы, а не Евросоюза. Но и он может дать определенный эфект. Все будет зависеть, какой плюрализм будет преобладать в одной известной голове.
Но если рассматривать проблему с рациональной точки зрения, власти Беларуси должны были начать диалог с Евросоюзом давным-давно.
- Значит, согласие принять Палецкиса не свидетельствует о желании разморозить отношения с Евросоюзом?
- Нет, конечно. Это свидетельствует о желании говорить о разморозке либо намекать на нее, не более того. В МИДе хватает адекватных людей, которые понимают, что договариваться с Брюсселем означает договариваться с Варшавой и с Вильнюсом! Сейчас там котируются «попугаи».
Понятно, что противопоставлять себя Польше и рассчитывать на сдвиги в отношениях с Евросоюзом – это плюрализм в одной голове. Для официального Минска очень важно показать, что мы – нормальная страна, как и все остальные. Хотя адекватные люди видят, что это ненормальная страна, ненормальная политика, и ненормальный способ позиционирования страны в региональном контексте.
- Что стоит за «осторожно-оптимистическими» заявлениями Палецкиса о готовности Минска освободить политзаключенных?
- Здесь, мне кажется, сошлись ожидания и возможные обещания властей. Политик в любом случае должен излучать оптимизм, если хочет вызывать положительные эмоции у своего электората, журналистов или партнеров. Многие европейские политики споткнулись, желая стать демократизаторами Беларуси. Это игра, от которой отказываться невозможно.
- А какая польза от азиатского турне Лукашенко?
- Внешняя политика Беларуси по расширению отношений с третьими странами, за исключением России, идет на укрепление суверенитета. В этом разрезе визит в Индонезию и Сингапур, даже если принесет минимальный экономический результат, сам факт поиска новых рынков вне российского, в среднесрочной и долгосрочной перспективе может иметь позитивный эффект. В конце концов, можно осознать (это не касается лично Лукашенко), что самый близкий и натуральный альтернативный путь развития – это реальная интеграция с ЕС.