И не просто так все эти вещи тайным образом исчезли, а, наоборот, с шумом, гамом и непонятной беготней. Виновником всех беспорядков был маршалок, наместник ковенский и бельский Войтех Иванович. На него-то и подал свою жалобу князь.

Шпак
"Все, все, что нажито непосильным трудом…"
Судебное разбирательство, однако, оказалось вовсе и непростым. На заслуги перед прежним государем, великим князем Александром, нынче никто внимания не обращал. Причины имелись. Вот, к примеру, Глинские – вряд ли можно было найти семейство более обласканное, а и они изменниками оказались. Ну а если припомнить, что родной брат князя Александра еще при короле и Великом князе Казимире отправился на плаху за измену и заговор, то положение каштеляна Гольшанского уж и не выглядело незыблемым. Но отступать было поздно, была задета гордость, да и деньги пропали немалые. А поскольку лица в таком деле были заняты не самые обычные (в самом деле, это не спор какого пекаря с сапожником), то и судьи подобрались весьма уважаемые: два епископа, пять воевод да еще несколько старост, словом, вся Рада.

Процесс начался с описания сути конфликта. А суть была такова: в одно прекрасное утро на подворье, находившееся на территории замка, которое занимал Александр Юрьевич, явился пан Войтех в сопровождении нескольких шляхтичей. Сам князь Гольшанский в тот день отсутствовал. Это как раз и облегчило задачу ковенскому наместнику. Сторожа были разогнаны вооруженными помощниками пана Войтеха, были сбиты замки с дверей. Князю Александру Юрьевичу показалось этого вполне достаточно для того, чтобы обвинить в пропаже вещей ковенского наместника.

Виновник скандала, пан Войтех, выступил с короткой речью в свое оправдание и немедленно заставил судей пожалеть об участии в процессе. Выходило, что замки он посбивал не по собственному почину, а по велению самого государя Великого князя Сигизмунда. В чем причина такой неожиданной немилости к каштеляну, наместник ковенский и бельский тактично промолчал. Что же касается огромного количества охраняемого добра, то тут пан Войтех лукавить не стал, сообщил, что своими глазами наблюдал и сундуки и прочие вещи, но вот внутрь входить не стал, чему и предоставил свидетелей.

Ссориться с Великим князем по столь ничтожному поводу никому не хотелось. А с другой стороны старая знать не могла оставить без внимания жалобу своего представителя. Потому спасительной показалась мысль допросить сторожей. В конце то концов хозяйское добро следовало сторожить, как положено. Вызвали сторожей. Но их показания не только не пролили свет на скандальное происшествие, но и наоборот, добавили неясностей. Сторожа показали, что после появления пана Войтеха, ими было принято решение о временном отступлении. Иными словами они разбежались. А когда через некоторое время вернулись, возле хозяйского дома обнаружились подводы, на которых уже были заботливо упакованы кое- какие вещи. Впрочем, в самом доме еще оставалось немало всевозможных сундуков и предметов обихода. Потому сторожа, воспользовавшись так кстати появившимся транспортом, погрузили остатки на подводы и перевезли в городской дом хозяина.

Ситуация для судей прекрасно описывалась словом «тупик». Даже показания Мишка Вежгайловича, благородного господина, присутствовавшего при отбитии замков, выслушали в качестве уже не вполне нужного дополнения. Да и не сказал он ничего нового: да, помогал сбивать замки, да, поглядели издалека на сундуки и прочие богатства, а потом пошли прочь. И пан Войтех внутрь не входил и ничего не брал.

Следовало принимать решение. Благородные мужи пребывали в очевидном затруднении: вещи пропали, причиной пропажи были действия пана Войтеха, который в свою очередь выполнял приказ государя и лично вещей не трогал. В самом деле, не с самого же Великого князя требовать компенсацию. И в этот момент пан Войтех показал себя как истинный придворный. Его предложение устраивало абсолютно всех. Наместник предложил оплатить князю Гольшанскому все его потери. Все, что князь перечислит под присягой, и оценит. Но с одной незначительной оговоркой: расследование о пропаже вещей должно было продолжиться и эту задачу брал на себя непосредственно ответчик. Для начала он попросил выдать ему всех стороживших дом Гольшанского слуг «для беседы». Против такого предложения никто не протестовал. Наоборот, кроме слуг, все были довольны. Что же касается сторожей, то их ожидали вполне безрадостные перспективы. Что вполне соответствовало поговорке о панах и холопах.

Поделиться
Комментарии