По словам историка и политолога Антанаса Кулакаускаса, если связь между восстановленным Литовским государством (16 февраля 1918 года) и ВКЛ была символической, то сегодня наследие ВКЛ – это культурная политика Литвы, равно как и «геополитика, актуализированная в ситуации постсоветского наследия».

Воссоздание литовского государства

«Прямой связи между вновь учреждаемым Литовским государством и Великим княжеством Литовским не было, связь была лишь исторически-символическая», - утверждает историк.

Акт 16 февраля 1918 года стал результатом подъема литовского национального движения. Создавалось национальное государство, которое основывалось на идеях, постепенно распространявшихся по всей Европе, начиная с конца XVIII века. Историк и политолог А.Кулакаускас напоминает, что основной принцип данной идеи заключался в том, что «основа народа в национальном смысле – это народ в социальном смысле».

Antanas Kulakauskas
«Литовский народ в социальном смысле был в основном литовскоязычным крестьянским населением, которое составляло большинство лишь в определенной части ВКЛ, национальное движение на него и опиралось», - подчеркивает он.

А.Кулакаускас продолжает, что идея национального движения заключалось в том, чтобы создать на основе литовской этнической культуры, которая сохранилась в народных массах, так называемую высокую, элитную культуру.

«Такие люди элиты XIX века как Адам Мицкевич, который считал себя литвином, гражданином уже не существовавшего ВКЛ, не очень верил возможность этого», - считает А.Кулакаускас.

Национальное движение было движением группы энтузиастов – литвоманов, которых сначала было несколько десятков, потом – несколько сот человек. К концу XIX – началу XX века эта литвомания, говорит историк, смогли мобилизовать население Литвы и получить широкую поддержку народных масс.

«Можно сказать, что в начале XX века те, кто знал реальную ситуацию на территориях ВКЛ (такие люди как Миколас Рёмерис ) уже сознавали, что литвомания стала политической силой. Данная сила хоть и не являлась силой, равной польскому или русскому национализму, но если полагаться на демократическую основу формирования политики, то с этой силой нужно было считаться. Похожая ситуация была во всей Центральной и Восточной Европе», - указывает собеседник DELFI.

Идея о монархии

Среди деятелей литовского национального движения были и монархисты, которые объясняли свою позицию тем, что восстановлением монархии Литва восстановит связь с ВКЛ.

«Тогда говорилось, что Литва, в отличие от Латвии и Эстонии, имеет свою государственность, равную польской, и может претендовать на государственность. Однако логически мысля, нужно было искать связь с белорусами», - считает историк.

Идея установления в Литве монархии витала, однако, как говорит А.Кулакаускас, она была навязана Германией. За год до февральского документа, 11 декабра1917 года со стороны Литовского Совета появился акт об объявлении независимости Литвы, состоявший из двух пунктов.

«Первый пункт такой же, как и в акте 1918 года о провозглашении независимости, что означало отказ от всех бывших связей с любым государством. Второй пункт говорил о том, что Литва просит помощи Германии и обязуется в будущем выработать определенные конвенции. Было ясно, что Литва будет под протекторатом Германии, что устраивало немцев», - напоминает историк.

А.Кулакаускас обращает внимание: после акта 16 февраля 1918 года Германия сразу объявила о том, что не признает Литву по этому акту (хотя ее в тот момент и не существовало, а существовал оккупационный режим Ober Ost), а будет вести разговор лишь об акте 11 декабря 1917 года.

«Литва опасалась того, чтобы стать конвенционально связанной с Пруссией, поэтому кто-то из германских политиков посоветовал пригласить представителя монаршей крови из мелкой немецкой земли. Литовский совет даже избрал монарха, но все смешалось, когда Германия проиграла Первую мировую войну. В октябре 1918 года Германия позволила Литве формировать правительство и постепенно перенимать реальную власть у немецкой оккупационной администрации. В начале ноября 1918 года правительство было создано и начало функционировать», - заключил он.

Разрыв с живой традицией

По словам историка, ВКЛ лишь первые века своей истории считалось литовским государством, основанным литовской династией. После унии ВКЛ с королевством Польским, несмотря на то, что до конца своего существования княжество сохраняло государственность или, говоря современным языком, политическую автономию, оно было «вторым изданием Польши», приводит А.Кулакаускас слова историка Эдвардаса Гудавичюса.

«Польско-литовское государство не было централизованным и даже не имело общего правительства. Судебная, финансовая системы, армия – все было отдельным. В принципе и исполнительные власти были отдельными, был только общий Сейм. Однако в цивилизационном отношении литовская элита ощущала свою неразрывную связь с польским государством. К этому подвигала в том числе и геополитическая ситуация», - напоминал он, указывая, что если бы не уния, то в XVI веке литовское государство вряд ли бы существовало, да и конец Польши наступил бы быстрее.

По словам историка, литовское национальное движение – литвоманы – уже отделилось от живой традиции ВКЛ, которая хоть и не доминировала, но существовала среди шляхты этнической Литвы и Беларуси, выступавшей за восстановление ВКЛ, но в союзе с Польшей.

«Самый известный деятель этого направления – Юзеф Пилсудский, но ему не удалось создать федеративного польского государства из Польши, Украины и Литвы, состоящей из нескольких культурных, этнических, языковых обществ, в том числе и литовского. Для литовского национального движения такие идеи были неприемлемы», - утверждает А.Кулакаускас.

Современность

Если говорить о нынешней литовской государственности, то часто приходится слышать о связи с традицией ВКЛ. Как полагает историк, это культурная политика, которая зависит от того, как смотреть на историческое наследие, которое в материальном смысле находится в Литве, но в духовном смысле, на него могут претендовать и другие.

«Такое же право на наследие ВКЛ имеют и белорусы, - продолжает он, – хотя у нас многие полагают, что они и не имеют к этому отношения. ВКЛ не было национальным государством, независимо от того, что с самого начала до XVI века там была литовская династия», - обращает внимание А.Кулакаускас.

Внешняя политика Литвы во многом направлена на активное участие в процессах демократизации Украины, Беларуси, в инициативе ЕС «Восточное партнерство», региональном сотрудничестве. В этом плане можно провести параллели и сказать, что существует основание для такой политики в виде наследия ВКЛ?

А.Кулакаускас полагает, что в определенном смысле можно с этим согласиться, поскольку с ментальном отношении определенная связь между литовцами, белорусами и украинцами существует.

«В ментальном отношении с учетом и последних 200 лет истории в современной Литве, за исключением нового поколения, сохранилась связь с этой частью Восточной Европы, в том числе и с Россией. В культурном отношении ВКЛ было литовско-славянским государством, в котором славянская культура была высокой, - говорит он. – И есть историческое наследие, которое нужно все время символически оживлять, актуализировать в культурном отношении».

При этом историк утверждает, что актуализировать наследие ВКЛ или нет – дело геополитики, поскольку на прошлое можно смотреть по-разному.

«От определенного наследия мы отказываемся, определенное наследие пытаемся актуализировать. В истории это все время меняется», - уточняет он, добавляя, что использование наследия ВКЛ в политике Литвы – это «геополитика, которая актуализирована в ситуации постсоветского наследия».

Источник
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии
Поделиться
Комментарии