Сдаваться Ляссота не собирался. Его ответный ход был простым и изящным - он предъявил казацкой старшине инструкции, полученные им от императорского двора, а от себя добавил, что отказ от похода повлечет, по меньшей мере, насмешки и всеобщее презрение.

Кроме угрозы всеевропейского позора, старшина также должен был понять, что и денег не будет. Выступления экс-гетмана Лободы и гетмана Микошинского в результате такого демарша Ляссоты были весьма эмоциональны. Микошинский даже в пылу полемики отказался от гетманства. Надо сказать, все это произвело удручающий эффект - на новый круг казаки не торопились, некоторых даже пришлось сгонять палками. Угроза быть опозоренными и потерять те деньги, которые казаки считали уже честно заслуженными по причине не вполне удачного похода на татар, заставила обратить их свое внимание на собственно причину неудачного найма, а именно на пана Станислава Хлопицкого. Учитывая все его «заслуги», поступило предложение, поддержанное большинством собравшихся, - утопить благородного пана в Днепре.

Претензии к Хлопицкому были весьма конкретными: он выдавал себя за казацкого гетмана (каковым не являлся), он не был послан к императорскому двору казаками (то есть, по сути, являлся простым самозванцем), он преувеличил возможности запорожцев и их численность, наконец, он всех убеждал, что, получив знамя и деньги, казаки немедленно выступят в поход без всяких условий. Ляссота мог с легкостью пожертвовать Хлопицким ради своего задания, но, очевидно, и на него произвела впечатление дерзость Хлопицкого. Ляссота вступился за столь масштабного авантюриста в надежде использовать его незаурядные способности в будущем.

После эмоциональных объяснений, Ляссота предложил казакам письменно изложить свои условия, он же изложит свои. Такой подход к делу позволил наметить некоторые точки соприкосновения в переговорах. Казаки настаивали на своем нежелании отправляться в Молдавию небольшими силами, предлагали отправить послов к императору, просили императора договориться с Речью Посполитой о проходе казацких отрядов через ее территорию (лишь бы не через Молдавию), а также просили содействия от имперских послов в Москве с тем, чтобы получить от царя вспомогательные войска. Получив условия, Ляссота на целый день закрылся у себя в шалаше. Такая пауза нужна была, что бы составить свои условия и проверить, не изменится ли настроение казачества.

Ответ Ляссоты был, по меньшей мере, компромиссным. Он согласился с большинством казацких условий, даже с тем, что поход непосредственно на Крым откладывался на неопределенное время. Но теперь вопрос о выступлении казаков на стороне императора был лишь делом времени.

Получилось, что казаки после долгих переговоров, выдвинули вполне приемлемые условия и сами под ними подписались. Мотивы, по которым Ляссота пошел почти на все уступки, включая выплату 8000 золотых, он сам привел в своем дневнике:

«1) Предполагая, что начатая с турками война протянется не год и не два, я считал полезным привлечь на нашу сторону таких храбрых и предприимчивых людей, которые с юных лет упражняются в военном деле и превосходно изучили того врага, с которым почти ежедневно имеют дело, т. е. турок и татар.

2) Содержание этого войска обходится значительно дешевле, нежели наемных солдат других народностей, так как их начальники довольствуются общими паями, не требуя больших окладов (что составляет, обыкновенно не малую сумму). При том же они имеют собственную артиллерию и многие из них умеют обращаться с орудиями, так что при них становится излишним нанимать и содержать особых пушкарей.

3) Так как великий князь московский также принял участие в этом деле и через своих послов приказал объявить казакам (которых он также считает своими подчиненными), что они могут вербоваться на службу е. и. в., то я не решался прервать сношений с ними из опасения, чтобы великий князь не обиделся и не отказал в присылке обещанного вспомогательного войска, о котором говорил мне и его посол.

4) Я не мог подыскать другого места, где с таким удобством могло бы присоединиться к нам вспомогательное войско великого князя как именно здесь, откуда оно может быть направлено всюду, куда укажет необходимость.

5) Когда я увидел и даже отчасти не без серьезной опасности на опыте убедился в том, что эти переговоры с казаками противны планам канцлера (Яна Замойского.), — я счел тем более необходимым продолжать поддерживать их, чтобы он не мог склонить их на свою сторону и тем самым подкрепить и усилить те вредные интриги, какими он занят был в то время (чего следовало опасаться).

6) Если бы я даже сразу прекратил с ними переговоры, то все же должен был бы уплатить им деньги сполна, так как они считали эти деньги заслуженными за два похода, совершенные уже от имени е. и. в., а именно: один поход под Белгород, который они разрушили, и другой, когда они пытались преградить татарам переправу под Очаковым, хотя и безуспешно по причине значительного превосходства турецких сил.

7) Так как внутренние отношения в Польше, по-видимому, грозили переворотом в непродолжительном времени, то я считал делом чрезвычайной важности заручиться дружбою этой общины, которая не только пользуется огромным влиянием в Волыни и Подолии, но на которую оглядывается и целая Польша.»

24 июня со всей помпезностью Ляссота вручил казакам 8000 золотых. Также начали составлять письмо императору. 1 июля прибыли казаки от Северина Наливайко. Запорожцы были с ним не в ладах за участие в военных действиях против казаков Косинского. Однако предложения Наливайко были весьма щедрыми. Он сообщал, что напал на татар на территории Молдавии и отбил у них 4000 коней. 1500-1600 из своей добычи он предлагал казакам, зная их большой недостаток в лошадях. Так, постепенно стали устраняться препятствия к службе казаков императору. 2 июля Ляссота, предварительно попрощавшись с московским послом, отправился домой.

Яков Генкель остался у казаков как агент Ляссоты, а Хлопицкого вместо Праги казаки, назвав полковником, направили в Москву. Там Хлопицкого приняли совершенно плохо: императорское письмо сразу к царю, господарю Аарону и князю Збаражскому выглядело, по меньшей мере, странно. Налицо было нарушение дипломатического этикета и подозрения в фальшивке. На горизонте у Хлопицкого появились перспективы крупных неприятностей. Однако и в этот раз его спасли недюжинные способности авантюриста. Несмотря на всю сложность положения, образ важного деятеля, знакомого с самим императором, выручил из беды. Хлопицкого «отпустили» к императору, а дальнейшие выводы сделал он сам - покинул Москву в кратчайший срок.

Ляссота вернулся ко двору. Его пространный доклад произвел хорошее впечатление. Далее он служил в верхней Венгрии в должности военного контролера, на которой занимался привычным для себя делом – армейским обеспечением и немного разведкой. В 1611 году стал императорским советником. Казаки все-таки успели повоевать под имперским знаменем в Молдавии и Валахии, так что миссию Ляссоты можно назвать вполне успешной.

Источник
Темы
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии
Поделиться
Комментарии