Новая Россия от прежнего времени унаследовала не только принцип этнофедерации, но и инерцию развала СССР, когда бывшие советские республики обрели самостоятельность. Часть российских автономных республик считала возможность отделения реальной. Вспомним Чечню, сложной была и ситуация, связанная с Татарстаном. Федерализм казался временным компромиссом и своеобразным фасадом, одеяло с которого на себя тащила каждая из сторон.

В 1993 году в интервью журналу "Фокус" известный российский писатель-диссидент Александр Солженицын, который не скрывал симпатий к великодержавности России, сказал, что в реальности существует не Российская Федерация, а Россия, которая со времен Ленина унаследовала неестественную структуру государства и переживает восстание национализма среди национальных меньшинств и нехватку российского национализма.

Прежде интегральность и лояльность регионов были гарантированы режимом коммунистической партии, который в течение длительного времени успешно заглушал национализм (в меньшей степени в западной части СССР – в Прибалтике, Украине и т.п.). После развала коммунизма в Россия оказалась между двумя совершенно противоположными векторами: с одной стороны, потенциальные очаги сепаратизма, а с другой – интерес Москвы доминировать, жить по принципу унитарности, а не федерации. В 90-ые годы Российская Федерация опиралась на "соглашения" с властями автономных республик, однако они, как показал пример Чечни, недолговечны.

На протяжении последних десяти с лишним лет в России устанавливается модель "федерации без федерализма", которая демонстрирует формирование системы регионов "разных скоростей" в путинской России. Это обеспечивает сохранение территориальной целостности, приглушает этнический сепаратизм, позволяет декларировать "успешную многонациональность".

В случае войны в Украине национализм национальных меньшинств был подключен к общему имперскому мышлению. Стоит подчеркнуть, что в современной России кавказские республики переживают разную амплитуду отношений в российском обществе: от "дхватит кормить Кавказ" до "вместе за Донбасс". Система федерации без федерализма приглушает сразу несколько напряжений, которые могут иметь долгосрочные последствия.

Во-первых, приручение этнической элиты создает явление "местных князей" - свободное наведение порядка у себя в вотчине (самый яркий пример - президент Чечни Р.Кадыров). Во-вторых, в созданной системе большая часть регионов стала инертнымой, зависимой от Кремля и получаемых из центра распределений, сами регионы не управляют своим сырьем. Таким образом эта система довольно слабо отвечает социально-экономическим потребностям регионов.

Vladimiras Putinas, Ramzanas Kadyrovas

Федерализм в России иллюзорен. Однако статус федерализма пока создает обоюдную легитимность глав Кремля и регионов, в условиях "выплат и распределения", и таким образом снижается риск национализма и сепаратизма. В федеративной структуре России проявление суверенитета и перспектива дальнейшего статуса различных регионов сдвинуты в будущее.

Асимметричный федерализм

Россия - федеративное государство, состоящее из 83 региональных субъектов. Оно опирается на принцип асимметричного федерализма, при котором у регионов даже формально имеют неодинаковый уровень автономии. Более высокий уровень автономии у республик, в которых доминирует специфическая этническая группа. В республике наряду с русским языком есть другой официальный язык и даже своя конституция. Именно автономные республики во время правления Б.Ельцина могли добиваться и даже добивались независимости, особенно Чечня и Татарстан. Подписанные соглашения с более чем 40 автономными субъектами гарантировали им формально больше прав (автономный округ, область, край, автономная область и города федерального значения имеют меньший статус, чем автономные республики).

Структура управления регионами после ухода Б.Ельцина пережила несколько перемен. В 2004 году В.Путин значительно укрепил централизованное управление, упразднив выборы глав регионов и получив право на их назначение. Это изменение сопровождалось экономической централизацией, федеральный бюджет стал заниматься большим перераспределением налогов и выплат регионам. Политика выделения выплат регионам все больше усиливалась, а во время мирового экономического кризиса достигла пика, путем "индивидуального" выделения помощи регионы спасали, однако ситуация перешла в гипер-централизацию, это явление признал и тогдашний президент Д.Медведев, который инициировал не только возвращение регионам права на перераспределения налогов, но и в конце срока полномочий в 2011 г. решил предоставить регионам большую политическую самостоятельность, чтобы они могли выдвигать и выбирать власть (видно, верили, что партия "Единая Россия" сумеет обуздать процесс).

В 2013 году центральная власть снова взяла на себя право предлагать кандидатов, если это потребуют сложившиеся обстоятельства. Сам факт, что центральная власть без труда осуществляет централизацию или наоборот - расширяет права на самостоятельность, показывает, что реально процедуры не так уж и важны - по сути, все решает центр.

В годы правления В.Путина федеральная структура не перешла на более зрелый уровень, несмотря на то, что были такие ожидания. Характерный федерализму раздел власти между центральной и местной создавался не путем диалога, а силой. Польский аналитический Центр восточных исследований OSW в недавнем исследовании заметил, что утвердить зависимость глав федеральных субъектов от центра больше всего помогает экономическая структура, при которой все большая часть регионов становилась получателями выплат, а не донорами. Сформировавшийся статус получателя делает так, что региональная элита в первую очередь смотрит на центр в надежде на принятие решений дабы избежать ответственности. Основная мотивация управляющих регионами - продление своей власти и получение выплат для региона, а также снижение контроля (следует иметь в виду высокий уровень коррупции во всей России). Важнейшей чертой российского федерализма стало формирование местной бюрократической авторитарной элиты и личная связь глав федеративных субъектов с окружением В.Путина.

"Новый этнофедерализм"

В.Путин во время президентских выборов 2012 года одним из приоритетов считал понятие политики наций, упоминая о многоэтничности России, однако он отделил его от западного мультикультурализма.

Сегодняшний российский федерализм был развернут на заре советского времени. В 1922 году Россия как крупнейшая республика СССР, объединяя различные этнические территории, была смоделирована подобным образом - созданы автономные республики и другие образования.

Это было новшеством, поскольку Царская Россия не опиралась на этнический принцип и, по сути, была унитарной империей, все губернии полностью подчинялись центральной власти. Несмотря на декларировавшуюся политику, в советское и постсоветское время меньшинства в языковом и культурном плане все больше ассимилировались. Наблюдался медленный, но протекающий процесс закрепления доминирования русских во всей России. В одних районах растет число русских и они полностью доминируют, даже в этнических республиках, в других - по-прежнему доминируют этнические меньшинства. Например, в Якутии проживает около 49.9% якутов, а в 1989 году их было всего 33.4%. Однако в Карелии проживает всего 7% карел, в 1989 г. их было чуть больше 10%, в Башкирии около 30% башкир (1989 г. - около 22%).

Элиту этнических групп стараются держать рядом с собой в обмен на ее лояльность Кремлю и таким образом "потенциальные этнические конфликты. Это особенно актуально в случая с Северным Кавказом, где Чечня в постсоветское время, стремясь к независимости, пережила две войны и потеряла более 50 000 жителей и, несмотря на победу России, остается (как и весь Северо-Кавказский регион) теплящимся очагом распространения новых сепаратистских настроений. Поэтому постоянный контракт между центром и лидерами республик очень важен, Москва старается избегать случайных людей, особенно в чувствительных регионах. Оценивая круг руководителей республик Северо-Кавказского федерального округа и близких ему Краснодарского и Ставропольского края, мы видим, что лица, ставшие главами регионов, прошли многолетнюю подборку кадров. Еще с советских времен они были номенклатурой или за время своей долгой карьеры работали в центре или иным способом были связаны со слоями центральной власти, правоохраны (безопасности) или бизнеса. В случае с большинством из них действовал принцип "проверки в центре", что дополняет старые принципы номенклатурного отбора.

Вот несколько примеров. Рамазан Абдулатипов с 2013 года является главой Республики Дагестан. Это многолетний представитель советской номенклатуры. Он занимал разные должности в сфере национальных отношений, управления регионами, с 1998 года перешел работать в ЦК КПСС, через некоторое время заслужил доверие Б.Ельцина. Позже сумел приспособиться и к новым лидерам.

Юнус-бек Евкуров, который с 2008 года стал главой Республики Ингушетия, в годы правления Б.Ельцина делал активную военную карьеру, участвовал в обеих чеченских войнах, миротворческой миссии в Косово.

Юрий Коков, который в 2014 году стал во главе Кабардино-Балкарской Республики, был многолетним работником системы внутренних дел. До того как Рашид Темрезов стал главой Карачаево-Черкесской республики, он больше 10 лет работал в системе МВД России на федеральном уровне. Он является представителем волны новых кадров, однако его связывают с криминальным кланом близким бывшему президенту республики М.Батдыеву, а также с энергетическими сетями. Он был членом партии "Справедливая Россия", однако исключен из нее (вероятно за коррупцию), несмотря на это вскоре он сумел попасть в число резерва молодых кадров, находящихся под опекой президента России.

Аслан Тхакушинов, который с 2006 года является главой Республики Адыгея, выполнял академическую работу, сам является этническим адыгом (черкесом) и славится тем, что успешно пытался решать вопрос сплочения черкесов, живущих за пределами России. Глава Республики Северная Осетия — Алания Тамерлан Агузаров пришел из прокуратуры и работал с делом о трагедии заложников в Беслане.

Глава Чечни Р.Кадыров с личного одобрения В.Путина в 2007 году по сути унаследовал пост президента у своего убитого в 2004 году отца Ахмеда Кадырова (несколько лет республикой правил Али Алханов), которому удалось ввести в Чечне контроль со стороны России. Р.Кадыров гарантировал, что сумеет продолжить отцовскую линию и поддержать стабильность в Чечне. В обмен на это Р.Кадыров получил широкое единовластие в Республике, автономность и финансовую поддержку центра.

Ramzanas Kadyrovas

Вениамин Кондратьев, который в 2015 году стал главой администрации Краснодарского края, за несколько лет до этого назначения работал в Управлении делами президента РФ. Владимир Владимиров, который с 2014 года назначен губернатором Ставропольского края, также является представителем молодых кадров, связан с деятельностью нефтепереработчиков.

Зависимые "управляющие"

Главы регионов на практике выполняют функцию управляющих. Примеры Р.Кадырова и других хорошо показывают, что Кремль моделирует систему лояльных лиц. Уровень автономности Р.Кадырова - это скорее исключение, свобода и привилегии были получены в обмен на полную субординацию центральной власти и ее политике. Права и влияние других управляющих сильнее "урезаны", чем во времена Б.Ельцина, хотя влияние главы значительно обусловлено уровнем доверия между губернатором и окружением В.Путина.

V. Putinas ir D. Medvedevas Sočyje

1 из 10 глав регионов занял этот пост еще до того, как президентом стал Д.Медведев, больше 40% заняли этот пост или были заново утверждены, когда в 2012 году снова к власти вернулся В.Путин. Больше половины были назначены в годы правления Д.Медведева. Эксперты выделяют успешную попытку Д.Медведева заменить таких политических тяжеловесов, как тогдашние президенты Татарстана и Башкирии, а также мэр Москвы Ю.Лужков.

Jurijus Lužkovas

Во время замены последних двух лиц влияние центра усилилось. Смена главы Башкирии позволила передать нефтедобычу в республике под контроль государственных компаний (например, "Газпрома"), а смена Ю.Лужкова сделала так, что окружение В.Путина и Д.Медведева могло проще заправлять делами в Москве5. Управляемые регионами ресурсы постепенно перешли в зону контроля окружения Кремля. Больше свои ресурсы контролирует лишь Татарстан.

Новые кадры не только укрепили централизацию, но и установили важность "неписанных правил" при занятии и сохранении важных постов.

Во-первых, большинство из них заслужили доверие за время долгой службы на различных постах федеральной власти или других постах, находящихся под контролем центра, часть сетей доверия формировалась почти два десятилетия.

Во-вторых, центральная власть контролирует глав регионов и через правящую партию "Единая Россия". Из числа всех глав регионов лишь менее 10 человек не являются членами "Единой России", однако даже и эти "независимые" остаются на стороне лояльных Кремлю сил.

В-третьих, большинство глав являются технократами - инженерами различных областей, специалистами по производству и т.д. Такие "технократы со связями в центре" более удобны в приспособлении к унифицирующему управлению Россией. Им менее характерен национализм национальных меньшинств.

В-четвертых, система до определенного уровня сама способна указать коррупцию как одну из основных ее проблем, несмотря на то, что значительная часть управляющих сама является полным олицетворением российской коррупционной системы. Например, в 2015 году губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина (управлял областью с 2007 до 2015 г.) поймали со взяткой в 5.6 млн. долларов США. Его сменил новый губернатор Олег Кожемяко6. Губернатора Нижегородской области Валерия Шанцева критиковали за то, что его протеже, главу администрации Нижнего Новгорода Олега Кондрашова обвиняли в коррупции. Губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева связывают с непрозрачным использованием фондов, предназначенных для региона Уральских гор. Губернатора Самарской области открыто критикуют за плохую работу в сфере обуздания коррупции в регионе. В Челябинской области в коррупции обвиняют заместителя губернатора Николая Сандакова.

Если представители Кремля неприкосновенны, то главы регионов - это эшелон такого уровня, в котором можно говорить о проблеме коррупции. В случае необходимости - найти виновных и таким образом снять накопившееся в обществе напряжение. Интересно, что во время акций публичной критики, гораздо активнее критикуют глав неэтнических регионов. Вопрос этнических территорий гораздо более чувствительный, смена их руководства намного более рискованна, поэтому асимметричность действует и, когда центр наблюдает и оценивает деятельность "управляющих" регионами.

Путинская политика централизации и жесткого контроля при помощи инвестиций в надежные кадры в регионах пригасила этнические конфликты и тенденции к сепаратизму, однако не решила структурные вопросы. Наряду с учрежденной формальным федерализмом системой "лояльных управляющих" по сути не берется решать проблемы социально-экономического развития регионов. Поэтому, когда де-факто живут в условиях централизации при сохранении федеральной структуры (упразднение которой было бы рискованным для власти), остается ящик Пандоры, а из него могут вылететь вызовы, которые встанут перед доминированием центра. Это станет особенно актуальным в условиях ослабления легитимности путинской системы или, если Кремль в силу экономического спада не сможет поддерживать регионы (на прежнем уровне).

Поделиться
Комментарии