Такие соображения приводят к странному, на первый взгляд, вопросу: а существует ли вообще русская нация? Или российская – учитывая, что в большинстве мировых языков слова «русский» и «российский» тождественны.

Нацию, безусловно, нельзя путать с этносом. Этнос – явление биологическое, тогда как нация – социально-гражданское. Классический пример – возникновение американской нации, состоявшееся как договор самоуправляемых общин первых колонистов. Этнически они ничем не отличались от подданных Британской империи, говорили на том же английском, но с политической точки зрения это была уже совсем иная, новая нация. И она победила в войне за независимость.

Иными словами, нация – это общественный договор, предусматривающий наличие гражданского общества. С этой точки зрения в России никакой нации исторически так и не возникло. Возможно, прообразом такой гражданской нации являлось население Новгородской республики, которое решало на вече все основные вопросы, а также избирало светскую и духовную власть. Однако с возвышением централизованного Московского царства и его последующей трансформацией в империю все население превратилось в подданных. Даже самые высокопоставленные бояре и дворяне в челобитных царю униженно именовали себя «рабами» и «холопами».

В советскую эпоху, несмотря на то, что все были торжественно провозглашены равноправными гражданами, фактически жители СССР оставались рабами государства, интересы которого безмерно превышали статус отдельного гражданина. Даже само слово «гражданин» обрело сниженный, криминальный оттенок – так обращались к тем, кто не был достоин официального обращения «товарищ».

Даже после распада СССР в России не возникла нация как гражданский феномен. Обращение «россияне» очевидно не прижилось – оно стало лишь продолжением безликого «советского народа», только в границах РФ. А те, кто говорил о нации, просто стали путать ее с этнической «национальностью», которая записывалась в советские паспорта. Поэтому, кстати, постсоветский русский национализм ущербен изначально – он происходит не от слова «нация», но от слова «национальность».

С нарастанием в России неоимперских настроений и появлением доктрины «русского мира» пропаганде удалось создать лишь медийный образ квази-нации. Обобщенно это – все подданные империи (или стремящиеся стать таковыми), говорящие на русском языке. Очевидно, что с современной, граждански-самоуправленческой трактовкой нации этот пропагандистский фантом не имеет ничего общего.

Формирование российской гражданской нации возможно только в том случае, если Россия станет полноценной федерацией. Субъекты которой будут иметь высокую степень самоуправления, но вместе с тем – заинтересованность в развитии прямых межрегиональных связей. Но пока Россия из конституционной федерации по факту превращена в унитарное государство, где регионы низведены на уровень бесправных «провинций».

Такое положение дел может дать совершенно обратный эффект, чем тот, на который рассчитывают создатели властной «вертикали». Как показывает мировой опыт, в регионах, которые превращают в экономические колонии, лишают политического самоуправления и подавляют их этнокультурную специфику, неизбежно возникают сепаратистские настроения. И против таких настроений бессмысленно принимать какие-то «запретительные» законы – это все равно, что распоряжаться о хорошей погоде.

Так что, возможно, новые гражданские нации возникнут уже в построссийских регионах. И это будет по-своему логично. Раз уж нынешняя Россия все более примеривает на себя религиозно-мессианский титул «Третьего Рима», ее вполне может ожидать финал еще «Первого», когда из имперских римлян возникли итальянцы, испанцы, французы и т.д.

Однако нелишне заметить, что такое искаженное понимание нации – сугубо как этнической «национальности» – характерно не только для русских националистов. Во многих национальных республиках в составе РФ национализм также довольно часто путается с этнократией (требованием привилегий «титульному этносу»). Но это как раз и является главным препятствием для становления региональных гражданских наций.

Современная нация инклюзивна – она может включать в себя представителей многих этносов, главным критерием является гражданский патриотизм, работа на благо своей республики. Если бы в Финляндии, провозгласившей независимость, доминировал принцип этнократии, вряд ли борьбу за ее свободу смог бы возглавить и победить шведский барон и русский генерал Маннергейм, на тот момент едва владевший финским языком.

В России очень часто любят критиковать Балтийские республики за «дискриминацию» по отношению к русскоязычным. Однако, например, в постсоветской Литве гражданство получили все постоянные жители, вне зависимости от этнического происхождения. В Латвии и Эстонии ситуация была сложнее – но и там для получения гражданства было достаточно сдать относительно несложный экзамен на знание государственного языка и Конституции. И сегодня мэром Риги является этнически русский Нил Ушаков – но его принадлежность к латвийской гражданской нации ни у кого сомнений не вызывает.

Кстати, латвийские «неграждане» парадоксальным образом оказались едва ли не самой привилегированной социальной группой. Так, они пользуются уникальным правом свободного безвизового передвижения по ЕС и РФ – которого нет ни у граждан европейских стран, ни у жителей России. Однако в Россию, несмотря на все кремлевские программы «возвращения соотечественников», эти «дискриминируемые» почему-то совсем не желают переселяться… Поэтому донельзя смешно выглядят пропагандистские завывания о каком-то «антирусском фашизме» в странах Балтии или (с недавних пор) в Украине.

Сатирик Виктор Шендерович, посетивший в прошлом году «цитадель украинского фашизма» Львов и столкнувшийся там с повсеместной русской речью, резонно рекомендует: «озлобленный антирусский запад Украины для текущих нужд российской пропаганды снимать в Люберцах. Оно и ближе, и свастик больше, и в рыло там русскому человеку схлопотать гораздо легче».   

А Украина после прошлогодней революции действительно может служить примером становления новой гражданской нации. Вспоминаю собственные впечатления – в наполовину русскоязычном Киеве никому не придет в голову посмотреть на вас косо лишь потому, что вы говорите по-русски. Наполовину русскоязычным был и Майдан. Но вот когда видишь там тысячи людей, которые, прижав руку к сердцу, каждый час исполняют свой национальный гимн – с очевидностью осознаешь: это нация. А также – почему ее нет в России: здесь совершенно невозможно представить аналогичное собрание, столь же воодушевленно и добровольно поющее третий михалковский римейк…

Закончу, может быть, спорным предположением – здоровая нация, осознающая свои гражданские права и готовая их отстаивать, не нуждается в раздувании националистических страстей. Пример этого недавно показали французы на миллионных маршах в защиту свободы слова. Участие «Национального фронта» в этих событиях прошло практически незамеченным. Хотя кремлевская поддержка этой ультраправой партии выглядит показательно. Шовинисты разных стран находят общий язык. Найдут ли его граждане?

Источник
Темы
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии (7)
Поделиться
Комментарии