О страшном времени, проведенном в руках похитителей, выживании и непростом побеге журналист рассказал в эксклюзивном интервью порталу DELFI.

Опытный журналист телевидения Al Arabiya Бэйкер Атьяни с третьей попытки сбежал от своих исламистских похитителей на юге Филиппин. Они просили за журналиста выкуп в размере 3 млн. долларов США. Однако ему удалось перехитрить похитителей и бежать.

"Перед инцидентом я все думал – а что было бы, если бы меня похитили, наверное, я не выжил бы. Но я выжил", – сказал он.

Журналист находящегося в Дубае телевидения Al Arabiya Атьяни 16 лет работал в горячих точках Азии и является экспертом по военным группировкам этого региона, он провел немало расследований, снял документальные фильмы, писал тексты. Иорданец Атьяни известен миру также и тем, что брал интервью у Усамы бен Ладена перед терактами 11 сентября, в котором известный террорист упомянул, что скоро Америке потребуется много гробов.

Похищение Атьяни было неожиданным: по его словам, тогда в том регионе журналистов не похищали. 5 апреля 2012 г. Атьяни прибыл на Филиппины, где планировал снять два документальных фильма, включая фильм о жизни мусульман на юге страны. Желание Атьяни сделать эксклюзивный репортаж было таким большим, что он, несмотря на сигналы тревоги, все же добивался встречи с группировкой исламистов.

В последний день своей поездки на Филиппины он и его съемочная группа были похищены группировкой Abu Sayyaf. Через несколько месяцев коллег Атьяни отпустили, а его самого похитители держали в джунглях острова Сулу 18 месяцев, сбежать ему удалось 4 декабря 2013 г.

Журналист продолжает свою работу и сейчас, однако он стал намного осторожнее. "Тогда я не выполнил домашнюю работу: не проверил своего фиксера (так журналисты называют местных организаторов, которые помогают им в незнакомых, новых и опасных местностях, в военных зонах – DELFI) и он меня продал", – сказал Атьяни.

- Но ведь вы тогда были опытным журналистом, который не раз работал в опасных местах, как случилось, что не проверили?

- Этого человека рекомендовала компания, которая всегда помогала мне на Филиппинах, я работал с ней 12 лет и всегда все было в порядке. Но я не проверил рекомендованного на юге человека. Несмотря на то, что были определенные намеки, было предчувствие, что что-то не так.

Во-первых, он заранее передал, что люди, которых я планирую снимать, просят за интервью деньги. Я отказался, потому что мы за интервью не платим. Однако он вымолил небольшую сумму (около 50 долларов США), поскольку якобы группировке надо было перебраться из одного места в другое. Во-вторых, когда я прибыл на остров, он не показался и обещал, что обо мне позаботится другой журналист, поскольку он сам не может приехать. В-третьих, перед самым похищением он прислал мне сообщение: "Не беспокойся, будешь в безопасных руках". Вот это вызвало беспокойство. Но желание получить многообещающий материал было большим, кроме того, я успокаивал себя тем, что обычно военные группировки в этом регионе журналистов не похищают. Одним словом, я игнорировал эти сигналы.

- Как произошло похищение?

- Правда, был еще один похожий сигнал: как только мы прибыли на остров фиксер настаивал, чтобы я не оставался ночевать у мэра, несмотря на то, что тот предложил мне ночлег, а также настаивал, чтобы я не ночевал у миротворцев ООН, якобы исламисты побоятся приехать за мной туда. Тогда это звучало вроде бы логично, только позже я понял, что все было запланировано.

Мы были втроем: я, оператор и мой ассистент. За нами приехали. Мы поехали в джунгли, где и должно было состояться интервью. Тогда нас попросили зайти немного глубже в джунгли, но мы шли целых 40 минут. Когда они попросили отдать все, что было у меня в карманах и мобильный, я понял, что что-то не так. Нас разделили, а потом, когда прошло сколько-то часов, мне велели позвонить работодателям и сообщить, что я похищен, вечером того же дня – еще раз позвонить и сказать, что требуют выкуп. 3 миллиона долларов США. Мой директор сказал – передай, что столько заплатить не сможем, мы - не правительство. Итак, начались переговоры.

- Как вы тогда ко всему этому относились? Вы понимали, что невозможно заплатить такие деньги, но жить ведь хочется…

- Я прошел все стадии: отрицания – сначала не верится, что ты похищен, все кажется шуткой, которая через день закончится. Через 2-3 дня понял, что это надолго.

Надо понять, что это даже не организация, это община, живущая в джунглях, которая назвала себя группа Abu Sayyaf. (...) В ней было около 170 человек – это родня из 7 семей, малообразованные люди, которые даже точно не знают, какой сейчас год.

- Как похитители вели себя с вами?

- Они меня не калечили, однако постоянно применяли психологическое насилие: угрожали убить, показывали ножи, стреляли по земле перед ногами, над головой. Просто не калечили уже по той причине, что хотели получить за меня выкуп, значит, должны были вернуть живым и здоровым: ты для них - денежный мешок. Однако давление было всегда.

- Расскажите о первых попытках бегства.

- Примерно через две недели после похищения я понял, что единственная возможность спастись – бегство, поскольку их требования были нереальными, никто не намеревался платить такой выкуп. Они даже сами не понимали нереальность своих требований. Хотя мои работодатели вели переговоры и обещали, что постараются найти деньги. Тогда мои работодатели обратились за помощью к военной группировке острова Сулу Moral Islamic Liberation Front (MILF), которая согласилась помочь, поскольку, кроме прочего, знала меня – я делал с ними интервью. Они выделили мне в помощь человека.

Мне удалось завязать контакт с моим охранников, который немного говорил по-арабски. Я стал учить его арабскому и схитрил. Он давал мне пользоваться своим мобильным, я стал договариваться о побеге с членом MILF. По данным телефона он мог узнать, где я, послал своих разведчиков. Меня держали в халупе, выпускали побыть на воздухе рядом с ней. Я начал ориентироваться по солнцу, а он давал мне указания. Я следил за сменой охранников – меня охраняли по очереди все семьи общины, одна всегда на 30-45 минут опаздывала на свою смену. Вот я и решил бежать. Выждал, послал смс-сообщение о том, что пора. Он должен был прислать за мной в джунгли местных – вокруг темно – джунгли, нет света, одному бежать невозможно.

Это было непростым решением, я понял, что в случае неудачи, меня могут убить, но я решил рискнуть, чем вегетировать. Я вышел, добрался до деревянного забора, но у видел в джунглях огни, испугался и прижался к земле. Тогда я решил вернуться в мою хибару, поскольку во-вот должны были появиться охранники. Так и было.

Я послал сообщение, что этой ночью бежать не удалось. Он ответил, что в джунглях я видел людей, которые пришли за мной. Но они были не на условленном месте, а ближе, я решил, что это мои похитители. Было обидно, ведь нас разделяли всего 50 м – я мог быть спасен. Но одному бродить по джунглям невозможно: меня могли опять похитить и вернуть.

- Итак история побега началась сначала?

- Да, мы начали планировать новый побег – он состоялся через 2-3 недели. На этот раз мне удалось покинуть территорию общины, но в условленном месте помощников не было, они опаздывали. Позже выяснилось, что они видели кого-то из местных и спрятались в джунглях. На этот раз я уже решил бежать самостоятельно. Но меня увидели местные, выстрелили в воздух, подняли всех на ноги, начали прочесывать джунгли. Под утро я почувствовал ствол у головы, меня вернули. Меня наказали: три месяца меня держали в небольшой лачуге.

- Какого она была размера?

- Примерно 1 x 1,5 м, а мой рост 1,8 м, я спал свернувшись калачиком.

- Как вас еще наказали?

- Никому не разрешали со мной разговаривать, только подтолкнуть еду, не разрешали покидать хибару, только иногда снимали крышу, чтобы мог попасть свет, все остальное время я проводил в совершенной темноте. Они также выяснили, что мне помог местный, они хотели его убить, но он успел бежать с острова. Я знаю, что он еще жив. У меня ухудшилось состояние здоровья – спина, суставы. Но я все равно планировал побег.

Оказывается, один охранник немного говорил по-английски. Из 170 членов общины были двое, с которыми я мог говорить – этот и тот, который уже бежал. Я начал его учить английскому и уговаривал помочь мне бежать. Я предложил ему денег и объяснил, что никто не собирается платить за меня выкуп, а глава общины – дурак, если на это надеется. Я сказал, подумай об этом. Он думал 4 месяца.

- Долго думал…

- Я помог ему думать. Тогда я уже стал немного ориентироваться в пространстве, учил местный язык, конечно, не выдавал, что понимаю. Они 11 раз переводили меня с места на место, поскольку вся община постоянно меняет место жительства, но я выяснял, где нахожусь. Охранник понемногу занял мою сторону, начал мне рассказывать, что лучше всего было бы добраться до главной дороги, что делать. Я все соблазнял его – говорил, у тебя будут свои деньги, сможешь уйти из общины, создать свою. Наконец, уговорил связаться с моим спасателем и помочь мне бежать, так он и сделал. Больной глава общины назначил моего охранника ответственным за переговоры о выкупе.

Наконец, глава общины умер, в общине начался хаос, мой охранник связался с моим спасателем. Мы стали планировать побег. На этот раз меня встретили там, где было условлено, сказали пароль, они созвонились с моими спасателями на другом острове, чтобы они подтвердили мою личность. Они доставили меня к главной дороге и оставили там – дальше спасайся сам. Когда я добрался до дороги, другие местные вызвали полицию. Здоровье у меня было неважное, они увезли меня в больницу. Я потерял 50 кг, болели почки. В больнице меня навестил мой спасатель и сказал, что я нахожусь под охраной правительства.

- Что вас поддерживало на протяжении этих 18 месяцев? Ваш дух, надежду?

- На самом деле настроение каждый день менялось, было то хуже, то лучше. Каждое утро было вызовом – как продержаться еще один день? После полудня откуда-то брались новые силы для борьбы за выживание, и так было всегда. Но я себе говорил – ты спасешься и расскажешь людям, что произошло. Я в это верил. И верил, что меня ждет прекрасная жизнь, несмотря на пережитое. Я планировал, что буду делать, когда освобожусь.

- Вы все старались чем-то занять мысли?

- Да, настроится на лучшее. Я помню, был случай, когда Moro National Liberation Front (MNLF), по неясной причине, перед самыми выборами пыталась освободить меня. ни знали, где я, пытались меня освободить, началась бойня, погибло больше 20 человек, были отрублены головы. Я был в эпицентре всего этого. После этого я требовал, чтобы мне разрешили позвонить работодателям и сообщить, что я жив. Они не разрешили. Тогда я голодал 3 недели, только пил воду после заката. Я растратил последние силы, не мог даже стоять. Тогда мне разрешили связаться с переговорщиками. Я сказал, хочу бежать. Не сейчас, сейчас ты должен есть, сказали они.

- Как этот опыт подействовал на вашу жизнь, профессиональную жизнь, как вы можете продолжать работу, вести журналистские расследования?

- Я почувствовал, что моя профессия хорошая и важная, я стал больше верить в нее. Ведь тогда на Филиппинах я искал правду, готовил документальный фильм. Я его не создал, но увидел все своими глазами. Потом я долго не работал журналистом, у меня было время все обдумать. Думаю, всем нам журналистам нужна такая пауза – ну, не такая, какую я пережил (смеется) – но такую, чтобы оценить проделанную работу.

Также я стал осторожнее - очень уж высока цена этого опыта. Я понял, что жизнь прекрасна и это затмевает все невзгоды и напряжения. Когда я был в неволе, я думал о проблемах прошлого и понял, что все это ничто, по сравнению с тем, что я пережил. Тогда я понял, что всего можно добиться, если есть желание. Нет ничего невозможного.

- Так вы сейчас пишете книгу о своем уникальном опыте?

- Да, она будет на английском.

- Как она будет называться?

- Я еще не решил. Одно из предложений было "Заложник", другое – "Хибара", поскольку в хибаре я провел много времени. Я вообще старался наблюдать за их бытом – сейчас я мог бы сделать хибару из бамбука. Я наблюдал, как они готовят, могу приготовить (смеется). Это помогло мне сохранить положительный настрой. Если бы я все время себя жалел, нанес бы себе вред.

- Так а вы послали своему спасителю деньги, как обещали?

- О да, не я сам, а мои спасатели. Это не была очень большая сумма. Как только по телефону проверили, что это я - деньги передали его родственнику.

- Через какое время после освобождения вы снова стали работать журналистом?

- Прошло 6 месяцев, тогда я взял первое интервью. Потом был долгий перерыв, около года. Мне нужно было осознать, что произошло за те 1,5 года, ведь я был полностью изолирован, многое изменилось. А я ничего не знал, что в то время произошло в мире. Когда за мной на остров прилетел самолет, я увидел газету The Herald Tribune, и удивился, узнав, что в Иране новый президент, что появился ДАИШ (ИГ), что переизбрали Обаму и т.д. Я был в шоке. Год прошел, пока я пришел в себя и вернулся к нормальной жизни, мне проишлось консультироваться с психологом.

- Вы прославились тем, что брали интервью у Усамы бен Ладена перед 11 сентября. Расскажите детали и свои впечатления.

- Перед 11 сентября 2001 г. Al Qaeda обращалась в СМИ с предложением дать интервью, им нужен был выход в СМИ, социальных сетей тогда не было. Тогда я работал в Исламабаде, в Пакистане. Они связались со мной и предложили интервью нашему телевидению. Мы посовещались с коллегами и решили, что это нерисковано, поскольку СМИ им нужны для распространения информации, а для нас это была эксклюзивная история. Члены Al Qaedа организовали мою поездку в Афганистан, все было их – автомобиль, дома, даже видеокамера. Мне из соображений безопасности не разрешили брать мою. Я провел с бен Ладеном три часа. Его основной вестью было то, что в ближайшие недели произойдет большой сюрприз.

- Сколько оставалось до 11 сентября?

- 8 недель. Бен Ладен сказал: бизнес гробовщиков в США будет процветать.

- Вы выпустили это в эфир?

- Да, это была отличная цитата! Вся запись была трехчасовой, но, конечно, мы много вырезали. Но полный материал у меня есть. Тогда было очевидно, что они к чему-то готовятся. Когда произошло 11 сентября, я не сомневался, что это было большим планом, о котором говорилось.

- Какое впечатление на вас произвел бен Ладен как личность?

- Он был очень неразговорчив, сказал только то, что сам хотел. Я чувствовал, что он постоянно напряженно думает, поскольку делал длинные паузы. Но было очевидно, что он знает, как вести себя со СМИ, как позировать перед камерой, как говорить. Он не был грубым или агрессивным, с ним было легко говорить. Кстати, он уже тогда был очень известен, правительство США предложило за его голову 5 млн. долларов США.

- Спасибо, что поделились с читателями DELFI своей невероятной историей.

Интервью было записано на конференции IPI World Congress 21-23 марта в Дохе, где Атьяни выступал с докладом.

Источник
Темы
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии (2)
Поделиться
Комментарии