В начале декабря 1938 года в Кропоткинском переулке в Москве, прямо напротив дома, где жили работники ГПУ, открылось посольство Финляндии. На официальный прием — совершенно неожиданно для хозяев — прибыло небывалое число советских гостей.
Нарком иностранных дел Максим Литвинов, одетый по правилам white-tie и с орденом Ленина на груди, был оснащен подкреплением в лице маршала Семена Буденного — с таким же орденом на скромной гимнастерке. Несмотря на обилие закусок, маршал, сидя в окружении двух дам — жены посла Нэнси Юрье-Коскинен и супруги министра транспорта Финляндии Ловийсы Салоовара, — пил только русскую водку, закусывая ее исключительно селедкой. В зале посольства блистали Сергей Эйзенштейн и Алексей Толстой с молодой женой Людмилой Ильиничной. «Красный граф» и здесь ухитрялся решать деловые вопросы: возмущался тем, что вторую книгу романа «Петр Первый» никак не переведут на шведский язык.
Гости разошлись далеко за полночь. Посол Аарно Юрье-Коскинен был страшно доволен — число гостей, в том числе деятелей культуры, свидетельствовало о том, что советское руководство благоволит Финляндии.
В марте 1939-го уже вполне официально финнам было предложено обменять отдельные лесные территории советской Карелии на аренду Советским Союзом некоторых островов в Финском заливе на 30 лет. Летом того же года 60 тысяч финских добровольцев возобновили строительство на Карельском перешейке военных укреплений — «линии Маннергейма». И не зря: после заключения в августе пакта Молотова—Риббентропа СССР навязал кабальные «договоры о взаимной помощи» государствам Балтии. Следующей на очереди была Финляндия.
В середине ноября переговоры зашли в тупик: финны проявили непреклонность. 26 ноября Молотов заявил, что финская артиллерия обстреляла деревню Майнила на советской части Карельского перешейка. Финны ответили, что такой артиллерии у них рядом с границей нет.
30 ноября посольству отключили телефонную связь. Красная армия начала наступление на Финляндию. Хельсинки подвергся бомбардировкам.
Алкогольные посылки
СССР готовился к войне с Германией. Еще в 1938 году он видел в Финляндии не то чтобы союзника, но государство со «сложносочиненной» историей, которое в военных целях — особенно для обороны Ленинграда — могло бы и поделиться своим суверенитетом с Советским Союзом. Финны же не считали, что могут торговать своими территориями. После заключения пакта Молотова—Риббентропа Сталин видел в Финляндии что-то вроде Латвии или Эстонии — свою естественную будущую колонию, буферное государство, отгораживающее СССР от вероятного противника. В этом смысле ситуация действительно отчасти схожа с сегодняшней: юго-восток Украины — буфер для России в ситуации, когда сама Украина «отходит Западу».
Финны решили не мириться с ролью территории — разменной карты — и в ответ на пакт Молотова-Риббентропа начали готовить «коктейли Молотова». В буквальном смысле слова. На заводе «Алко» в Раямяки начали изготавливать зажигательную смесь под названием «коктейль Молотова» (Molotovin koktaili). Известно даже, сколько искрометных бутылок было изготовлено — 542 194.