«Автор статьи, его взгляды на политику России, на Литву, на Ландсбергиса хорошо известны... И тут он остался верен себе…»
«Когда взрослый человек, а не юнец влюблённый, пытается стихами изъясняться – это как-то наводит на грустные мысли...»
«Пишите дальше, не объясняйте себя, – неблагодарное это дело…»
«Это не для дельфи. Замороченный текст...»
«И кто после этого автор?..»
Можно оправдываться тем, что у меня нет и не может быть неизменного взгляда, поскольку и политика России, и Литва, и профессор Ландсбергис – даже на моей короткой памяти – менялись не один раз. Я, надо полагать, не юнец, но и взрослый человек бывает влюблённым. Более того, великий поэт сказал, что «только влюблённый имеет право на звание человека». И моя главная цель именно: наводить на грустные мысли. Писать, не объясняя себя, – задача совершенно непосильная. Я ведь от своего лица говорю, а не по поручению партии и правительства и не волею пославшей мя жены…
Знаю, что все оправдания бесполезны. Да и не в них дело. Насильно ни мал, ни мил не будешь. Другое поразительно. Во многих – если не во всех – отзывах и окриках сквозит одно и то же: нечего тут умничать и всякие сложности городить, «delfi» – не для этого. А для чего? Открываю закладку «Что такое DELFI?» Читаю:
«DELFI – это крупнейшая сеть новостных интернет-порталов в Балтийских странах, по качеству и информативности превосходящая многие другие интернет-порталы в Литве. Главные отличительные особенности DELFI: актуальные, исчерпывающие новости, игры, удобная в использовании электронная почта, поисковая система и сервис MANO DELFI, c помощью которого можно настроить ваш собственный интернет-сайт».
Нигде ни слова о том, что наша аудитория – малограмотные недоросли, напротив: «60 процентов аудитории DELFI – пользователи старше 24 лет. В большинстве – это образованные, с доходами выше среднего читатели».
Никто из редакторов не предупреждал, что я должен писать помелом на заборе и – ради красного (или жёлто-зелёно-красного) словца – не жалеть патронов.
Я пишу, как умею. И если мои слова трогают, задевают хоть кого-то, – поделом, я старался. Мою жизненную дорогу освещают поразительные люди. Я, вслед за Ахматовой, мог бы сказать, что видел и даже участвовал в «событиях, которым не было равных». И что-то при этом думал и чувствовал. И надеюсь, мне есть чем поделиться с другими. При этом я не слепец и вижу, вокруг чего вспыхивают самые горячечные споры.
Внутри любой аудитории есть группа чрезвычайно впечатлительных особ. Разжечь их возбуждение не слишком сложно, достаточно сказать «Россия – средоточие мирового зла» или же «Литва – помойка на задворках чужой окраины». Словом, произнести одно красное словцо, а лучше – несколько.
И вот я, потворствуя общественной надобности, обращаюсь к вопросу: «И кто после этого автор?..» Кто после этого – я не знаю. Попробую объяснить, кто автор во время этого. Если среди моих признаний вдруг промелькнёт одно-другое красное словцо, – не страшно. Прошу меня не жалеть.
Я – не верую в Бога.
Я – не вполне убеждён в семейных ценностях.
Я – не верю национальным страстям.
Я – не умею и не хочу мыслить державно.
Я – не знаю, кто лучше и дальше: запад или восток.
Я – не осведомлён, что ценнее: изобилие или самоограничение.
Я – не уверен, что участие в политических блоках лучше нейтралитета.
Я должен (тем, кто не знает) нижайше признаться, что имя отца моего – Исаак, а фамилия бабки со стороны матери – Джиджихия.
Я был в своё время изгнан из школы, затем из института за неприлежание.
Вот кто я был и есть. Бродский сам о себе сказал: «Конечно же, я – чудовище». А кто после этого я?
Автор.
Делом жизни я вижу потакание ближним в любых мелочах. Теодор Шанин (мудрец и воитель, недавно гостивший в Вильнюсе) назвал это так, что все красные словеса отдыхают. И лучше не скажешь: прикладной гуманизм.
