Встретиться с губернатором Днепропетровской области — задача довольно сложная, и, вероятно, порою практически невозможная. Тем более, в день выборов в Верховную Раду.
Поиск возможной встречи с заместителем главы области Геннадием Корбаном также потребовал усилий. Он беседовал долго с губернатором, пока DELFI на кожаных диванах приемной наблюдал в течение двух часов портреты бывших глав области, входящих и выходящих посетителей и охранников. Внизу здания администрации сидят ребята из батальона «Днепр-1», некоторые с оружием.
После уже состоявшейся беседы охранник сказал DELFI: "Повезло вам, люди тут (в приемной) ждут по пять часов". Наконец, Г.Корбан вышел, закурил сигарету и ответил на вопросы нашего портала.
– Когда мы ходили по городу, беседовали с людьми в день выборов, то слышали довольно часто, можно сказать, упаднические настроения в связи с происходящим процессом. Люди говорили, «мы не пойдем на выборы, ничего не изменится» и т. д. С чем вы связываете такие настроения?
– С чем я это связываю... Может, новой власти и новым политическим лидерам, наверное, все-таки стоит повернуться к людям лицом. Людей обманывали двадцать с лишним лет и они потеряли надежду и веру. И это плохо. Но это говорит только о том, что власть должна понять, что нужно что-то для людей сделать.
– По-вашему мнению, посредством выборов это возможно?
– Именно потому, что люди увидели много старых лиц, даже среди провластных демократических партий, они поняли, что их в очередной раз могут обмануть.
– Раньше Днепропетровск воспринимался больше, как восточный и совсем не проукраинский регион, однако, после событий Майдана произошла некоторая трансформация. Это действительно так, и если да, то с чем это связано?
– Я бы сказал метаморфоза. Это действительно так. Вы знаете, я не могу сказать, что мы (нынешняя власть — DELFI) имеем право присвоить себе это, но, как я уже говорил раньше, у днепропетровчан, жителей области проснулась первая любовь к Украине. И эта первая любовь, как конфетно-буфетный период в отношениях мужчины и женщины, крепкая и сильная. Теперь главное ее трансформировать правильно.
– Тут у вас с двухстах километрах совсем неспокойно, скорые привозят в Днепропетровск раненых...
– И в связи с этим тоже. Люди здесь действительно по-другому к этому относятся, здесь передовая, и люди увидели, что такое война и не хотят этого, и хотят быть в Украине.
– Какова сейчас ситуация с безопасностью в области? По периметру поставлены блокпосты, что еще?
– Мы строим ее самостоятельно, не согласовывая ни с кем, только с военными.
– Не согласовываете с том числе с центральной властью?
– В том числе и с ними. Мы вынуждены так действовать, находим частные средства и просим военных инженеров (нам помочь — DELFI). Они делают разведку, реконгисценовку и мы строим рубежи. И практически сегодня, только по Днепропетровской области построено порядка трех профессиональных военных рубежа. Плюс, мы строим рубежи на части Донецкой области, в которой находятся войска, состоящие большей частью из днепропетровчан.
– Есть мнение, что в области после революции Майдана, власть в свои руки взяли бизнесмены, которых меньшинство среди общего населения и начали здесь организовывать жизнь. Есть большая часть людей пассивных, пессимистично настроенных. Как вам удается наладить с ними контакт?
– Мы пытаемся с ними общаться. Мы развернули колл-центры, пытаемся решать их проблемы, наняли команду психологов.... Если раньше чиновник сам по себе принимал людей на прием, то сейчас он делает это в том числе и с помощью психологов, которые вычленяют людей с проблемами, а не с тем, у кого проблемы с голове, и эти проблемы, скорее, больше медицинского порядка, скорее, от бедности, еще чего-то. Таким образом мы пытаемся приблизиться к людям. Они имеют сюда доступ, такого, что власть закрыта для людей — нет.
– Мы были на избирательных участках и видели там довольно мало молодых людей...
– Это всегда была проблема Украины, что молодежь очень неактивна. Безответственна в каком-то смысле. Это очень плохо. Мы пытались призвать молодежь проголосовать, студентов, поскольку именно они являются движущей силой, которая возродила любовь к Украине, собрала новый Майдан. Но, к сожалению, выборы люди пока не любят, нет осознанного чувства, такого, что они идут и отдают долг стране, как это делают в других странах. Люди сильно разочарованы, они считают, что ничего не изменят, поэтому они не идут голосовать (разговор происходил 26 октября в день выборов — DELFI).
Мы пытаемся их убедить. Но пока так, нужно сначала что-то для них сделать для того, чтобы они отдали свой долг. Пока что для них ничего не сделано, кроме дополнительных лишений, несчастий, бедности и всего остального.
– Почему они выбирают европейский путь, ведь достаточно сложно перестроиться на прозрачный бизнес?
– Это очень просто. Все хотят ликвидности, капитализации, все хотят жить в нормальной стране.
– Насколько на области сказалось ухудшение отношений с Россией?
– Будем говорить так: Днепропетровская область, наверное, одна из областей, которые наиболее страдают, потому что здесь крупные машиностроительные заводы, заводы, связанные с аэрокосмической промышленностью. Но мы пытаемся находить для них новые рынки и ориентировать их на западные или азиатские рынки. Я считаю, что отношения с Россией не критичны с экономической точки зрения, и мы проживем.
– Видите ли вы угрозу приближения линии фронта к Днепропетровской области?
– Мы с этим засыпаем и просыпаемся каждый день. Мы об этом думаем каждый день, каждый час, каждую секунду. Мы не хотим, чтобы здесь было то, что происходит с Донбассом, мы этого не допустим.
– Как, по вашему мнению, там должна разрешиться ситуация?
– Мы считаем, что нужно разговаривать с теми людьми. С ними никто не ведет серьезного диалога. С ними нужно разговаривать. У них есть какие-то свои, будем так говорить, вши в голове, но время лечит. И прежде всего диалог дает возможность убрать ненужные барьеры.
– Как вы видите общие точки соприкосновения между вашей областью, Украиной в целом и Литвой?
– Я вам скажу честно. Будь у меня больше полномочий власти, я бы обратился к власти Литвы с одной простой просьбой. Литва – это постсоветская республика со всеми теми же негативами, которые есть в Украине. Но в один прекрасный момент она взяла и все стерла резинкой, приняла нормальное европейское законодательство, преодолела советскую систему, сломала ее. Мы бы хотели перенять этот опыт. Ничего не выдумывать, а просто отксерокопировать, имплементировать. Это было бы правильно. А когда начинают изобретать украино-польско-немецкий вариант – это вот называется украинский суржик.
Литва, я считаю, та страна, которая может быть примером, чью модель можно с закрытыми глазами позаимствовать Украине.
– Какая система для Украины для вас выглядит более привлекательной – большая власть на местах или централизация?
– Я считаю, что Украина движется к децентрализации. И в этом мы видим в том числе и миссию нашего региона. Области должны иметь больше полномочий, они должны распоряжаться средствами, которые зарабатывают самостоятельно, отдав стране то, что положено, а не наоборот. И, я думаю, что в отдельно взятой Днепропетровской области можно построить Швейцарию. Это очень богатая область, она кормит пятнадцать областей.
– На первом этаже областной администрации написано на стене, что с нынешней украинской властью у области есть будущее. Почему?
– Потому что Украина движется в Европу и мы хотим быть в составе Украины. Здесь всегда была украинская земля. Исконно украинская земля. Поэтому мы, хоть и говорим по-русски, не отделяем себя от Украины.
– Вопрос языка у вас остро не стоит?
– Вообще не стоит и никогда не стоял. Каждый говорит на том языке, на котором ему удобно.
– Но есть государственный...
– Есть, мы не против. Документы, документооборот и т.д. идет на государственном языке, у нас нет с этим проблем. Мы спокойно переходим на украинский, читаем и понимаем его. Я вырос в русскоязычной семье, у меня родители, кстати, из Латвии. И мне удобнее говорить на русском.
