Что касается направлений внешней политики, кандидат уже в первых своих интервью заявила, что внешняя политика Литва должна быть более сбалансированной. Например, в интервью Lietuvos rytas она сказала: «Цель внешней политики любой страны – защита интересов своей страны, сохранение достоинства и уважительные отношения со всеми соседями. Пока Литва ведет себя, как неуверенная в своих силах страна, пытаясь дружить с одними и игнорируя других. Я имею в виду нашу Восточную политику, политику на постсоветском пространстве и очень небольшое внимание к Западной Европе и к странами Евросоюза. Я хочу сказать, что политика Литвы до сих пор не была сбалансированной. Приоритетами были интересы не Литвы, а отдельных групп или привычка».
Значит ли это, что с Д.Грибаускайте на посту президента Литва больше не будет так активно сотрудничать с Грузией и Украиной, и больше внимания станет уделять отношениям с ЕС, Россией и Беларусью? Здесь можно вспомнить слухи о том, что Д.Грибаускайте якобы сказала, что мы (правительство, парламент и президент) «подписываем договоры о партнерстве с нищими, а с принимающими решения странами находимся в конфронтации».
В одном из интервью ей об этом напомнили, но она заявила, что ничего подобного не говорила, и добавила, что надо не ослаблять восточную внешнюю политику Литвы, а всего лишь больше работать в Европе. Вполне возможно, что ее критичные слова о дружбе с нищими на самом деле только слух, хотя, с другой стороны, они выглядят как упрощенное изложение интервью в Lietuvos rytas, поэтому могут быть настоящими. Кроме того, хочется спросить, как Д.Грибаускайте готовится одновременно сотрудничать с Востоком и с Западом. Надо признать простую вещь: Литва – маленькое государство с ограниченными ресурсами и поэтому должна четко определиться с приоритетами, в том числе и во внешнеполитической сфере.
Трудно поверить, что прежняя власть Литвы не понимала необходимости активной работы в Евросоюзе – она просто должна была выбрать, в каком направлении работать больше при использовании имеющихся ограниченных ресурсов, и она выбрала юго-восточное направление. Судя по словам Д.Грибаускайте, для нее более важным является европейское направление, а чтобы работа в этом направлении была разумной и эффективной, нужны большие человеческие и финансовые ресурсы. Соответственно можно сделать вывод, что слова Д.Грибаускайте о сбалансированной внешней политике не отвечают практическим реалиям, суть которых в «или-или», и Д.Грибаускайте наверняка выберет более активное сотрудничество с ЕС, а не с Грузией и Украиной.
В конце концов, если она намерена улучшать отношения с Россией (а, кажется, намерена), ей опять же придется пересмотреть отношения с Киевом и Тбилиси, поскольку отношения России с Грузией и Украиной очень плохие. Москва вряд ли согласится на более активное сотрудничество с Литвой, если она и дальше «будет тянуть Тбилиси и Киев в НАТО». Что уже говорить о «выпадах» Литвы (как это оценивает Москва) против самой России (например, ее наверняка не обрадовало то, что Литва единственная высказалась против возобновления диалога между НАТО и Россией).
Еще одна причина, почему в случае президентства Д.Грибаускайте внешняя политика Литвы может быть пересмотрена – это ее личные качества. В одной из передач она отметила, что хотела бы сочетать в себе прагматизм Уинстона Черчилля и идеализм Индиры Ганди. Однако она больше напоминает чистого прагматика. Поэтому понятна ее решимость больше внимания уделять отношениям с Европой, т.к. ЕС – это деньги, а Грузия и Украина – почти чистый идеализм. В данной ситуации также интересно, с кем конкретно Д.Грибаускайте будет пытаться укреплять отношения в Европе.
Размышляя прагматично (именно так Д.Грибаускайте, похоже, и размышляет), ориентироваться нужно на ведущие государства ЕС (Германию, Францию и др.). В таком случае важно понять, что ориентация на «старую Европу» означает более сдержанные отношения с США и более близкие с Россией. Однако для прагматичной Д.Грибаускайте рациональный компромисс с Россией (тоже самое и в случае с Беларусью), скорее всего, не проблема, если это будет экономически выгодно Литве, и, к примеру, откладывание решения вопроса компенсации ущерба от советской оккупации с ее стороны вполне возможно (так Д.Грибаускайте и В.Ушацкас прекрасно дополнят друг друга).
Вообще, Д.Грибаускайте чем-то напоминает В.Путина: ее популярность, как харизматического лидера, также очень высока (по крайней мере, пока), похожа и манера разговора (твердо, с четкой расстановкой акцентов) и даже взгляд такой же притягательно холодный и железный, поэтому неудивительно, что обещания Д.Грибаускайте обуздать олигархов, видимо, вызывают у них серьезное беспокойство.
Обобщая можно утверждать, что Д.Грибаускайте как президент точно не будет отличаться от В.Адамкуса: идеализма в ее действиях, вероятно, будет гораздо меньше чем прагматизма (хотя она и говорит, что попытается достичь баланса), значит, она активно будет развивать отношения с теми государствами, сотрудничество с которыми зиждется не на ценностях, а экономически выгодно Литве.
Поэтому вполне возможно, что внимание Литвы к Украине и Грузии во время президентства Д.Грибаускайте может заметно сокращаться (из-за изменившихся приоритетов будет меньше желания и ресурсов), а к «старой Европе» и России, а также Беларуси (как к потенциально привлекательным торговым партнерам Литвы) – расти. Может быть, такова историческая логика – в кризисные времена к власти приходят сильные прагматичные лидеры.