Большинство депутатов сочло его наиболее правдивой версией происшедшего (чего, на их взгляд, не хватало многим газетам и передачам). Группа же из 23 членов Союза кинематографистов СССР, в том числе кинорежиссеры Григорий Чухрай, Игорь Масленников и режиссер-документалист Алексей Симонов, обратились в печать с заявлением о том, что «репортаж А.Невзорова... инсценированная фальшивка, что совершенно очевидно для профессионального глаза режиссера, оператора, репортера».
Телезрители раскалываются на два лагеря: «верящих» и «неверящих» Невзорову, «наших» и «не наших»...»... Один из российских коллег Невзорова, в те памятные дни также работавший в Вильнюсе, безжалостен по отношению к Александру Глебовичу: «Он приезжал в подобные регионы с одной целью – любыми способами демонстрировать правоту центра. В Вильнюсских событиях он не принимал никакого участия. Все произошло без него. Зато, прибыв сразу после переворота, он с ребятами из Вильнюсского ОМОНа инсценировал съемки событий якобы накануне той ночи.
Задача – оправдать применение войск. На самом деле литовцы избегали провоцировать ОМОН. Они его откровенно опасались. Но Невзоров сделал постановку – якобы их осадили и собирались напасть. Вся съемка от начала до конца была фальсификацией. Нагнетание страстей. Точно также как и в Риге, когда машина ОМОНа везшая его, якобы была обстреляна из засады... Такие же инсценировки он устраивал в Приднестровье. Мы легко вычисляли эти постановочные кадры по его репортажам. А кто в это время оказывался на месте – то и сами рассказывали об этом. Кроме провокаций и драматических взываний с расчетом на эмоции зрителя – ничего серьезного в его работе не было. Конъюнктура...».
Известная российская правозащитница Галина Старовойтова презрительно назвала в свое время Александра Невзорова «певцом ОМОНа». Приходится ли после этого удивляться, что только что выданный Латвией и ожидающий суда в Вильнюсе омоновец Константин Никулин упоминался в деле об ее убийстве? А вот его приятель Александр Рыжов должен вскоре услышать обвинения в российском суде, правда, не за убийство литовцев в Мединикай, а за многочисленные криминальные преступления в самой России, где он, как и Никулин (Михайлов), работал в охранной фирме Романа Цепова. (Последний был когда-то личным охранником Владимира Путина и умер в 2004 году с признаками радиоактивного отравления. Как до этого журналист Юрий Щекочихин. Как несколько позже в Лондоне – Александр Литвиненко. Но это как бы совсем другая история. А может быть – другая, но не совсем...).
Между тем, у Александр Невзорова тогда, в 1991-м году в Вильнюсе, были глубоко личные мотивы. Восторженный биограф «почетного бойца рижского ОМОНа» некто Иван Иванов пишет в своей книге «Жизнь замечательных россиян. Александр Невзоров» о деде питерского тележурналиста Георгии Владимировиче Невзорове: «В полковничьих погонах (возглавлял Управление НКВД ) сокрушал банды «лесных братьев», хаживал на литовцев врукопашную, лично руководил операциями и дрался во всех драках, которых много было в 1946-55 годах в Литве. Ходили слухи о его беспримерной жесткости под Каунасом, вовремя нападения «лесных братьев» на эшелон, в котором транспортировались пленные. Именно Г.В.Невзоров отдал приказ прикрыть эшелон орудийным огнем...». Дочь полковника НКВД Георгия Невзорова Галина осуждала отца за бесчеловечность и даже не пришла на его похороны. В свою очередь, сын Галины Александр Невзоров разорвал с матерью все отношения, т.е. выбрал сторону деда и НКВД. О морали человека, отказавшегося от собственной матери, рассуждать не будем – какая мораль там, где ЧК-НКВД-КГБ!..
После провала августовского путча (в котором у Невзорова была особая, так до конца и невыясненная, роль – по некоторым данным шеф КГБ и член ГКЧП Владимир Крючков ежечасно посылал в Питер к Александру Глебовичу курьеров) достойный внук своего кровавого деда быстро пришел в себя и 23 ноября 1991 года объявил о создании «народного освободительного движения «Наши». Владимир Гельман вспоминает: «Невзоров организовал митинг, в котором участвовали полковник В.И.Алкснис и командир рижского ОМОНа Ч.Млынник. Было объявлено о создании народного движения «Наши». Плохая организация митинга, состоявшегося в темном и грязном дворе дома №35 по улице Комсомола около Финляндского вокзала, отсутствие громкоговорителей, толчея с лихвой покрывались воодушевлением основателей «нашизма», а романтически горящие факелы, слабо освещавшие толпу, края которой терялись в темноте, создавали ощущение невероятной массовости действия. Фактически в митинге участвовало от одной до трех тысяч человек, что для Петербурга и впрямь немало.
30 ноября прошло учредительное собрание народно-освободительного движения «Наши»: около полутора тысяч человек до отказа заполнили зал дома культуры Сталепрокатного завода, еще человек пятьсот толпились на улице, слушая трансляцию происходящего. Журналисты «не тех» изданий в зал допущены не были. Целью движения Невзоров провозгласил возрождение великого государства, которое теперь «лишилось всех завоеваний, купленных страшной кровью дедов и прадедов» (листовка А.Невзорова «К нашим»). Приветствовал собравшихся депутат горсовета капитан милиции Ю.А.Беляев — лидер Народно-социальной партии.
В состав совета движения сразу же вошел один из лидеров бывшей «Памяти» Ю.В.Риверов. На призыв Невзорова откликнулось также немало коммунистов и просто недовольных ухудшением экономического положения, что позволило провести 7 декабря мощный митинг перед Михайловским замком...»
Итак, омоновец (т.е. бандит) Млынник, «интернационалист» Алкснис, нацист Беляев, фашисты из «Памяти», коммунисты... Может быть, в тот день и родилось очень точное, на мой взгляд, определение «красно-коричневые»? Однако русская Википедия отдает «красно-коричневый» приоритет не невзоровским «Нашим», а лимоновским нацболам: «В наибольшей степени данному термину соответствует запрещенная «партия» НБП, сделавшая своей идеологией синтез националистических и левых идей, имевшая некогда огромное влияние на КПРФ и другие левые партии». Беда только в том, что Лимонов – это тоже «Наши». Каким образом? Об этом – в следующей публикации.
