«Вирусом», вызвавшим нынешний кризис стала невиданная прежде в мировой экономике накрутка деривативов. Деривативы – это финансовые документы, которые все более удаляются от реальной обеспеченности в сторону условности и «виртуальности». Акции, облигации, фьючерсы и т.д., производные друг от друга и бесконечно перепродаваемые на мировых биржах, в конечном итоге становятся лишь пустым знаком еще не построенных (или уже не существующих) предприятий и их продукции, и в действительности стоят не дороже бумаги, на которой они напечатаны. Здесь не подходит даже расхожее выражение «торговля воздухом» – ибо воздух все же нечто реальное, в отличие от этого вакуума. И мировую экономику в какой-то момент неизбежно «замыкает» – эти бумажные «эквиваленты» оказываются на самом деле совсем неэквивалентными ей. И их сдувает как мутную пену с морских волн… Но для этого нужен хороший шторм!
Стремительное падение цен на нефть (от более, чем $140 за баррель марки Brent в июне до менее, чем $70 на данный момент) связано с этим напрямую. Поскольку современная экономика фактически является «нефтецентричной», неудивительно, что вал пустых деривативов накручивался вокруг именно этой отрасли. Но теперь они закономерно обрушиваются, возвращая мировую стоимость нефти к реальным показателям – и заодно жестко опуская на землю раздухарившихся кремлевских пропагандистов «энергетической сверхдержавы».
Хотя конечно это искусственное взвинчивание цен на углеводороды происходило глобально. И тон в нем задавала администрация Буша, связанная с крупными американскими нефтяными корпорациями. Весьма показательно, что, заглянув в скважину путинской души, Буш нашел ее родственной себе...
Но времена меняются. Интересный момент – на последних теледебатах Маккейн и Обама фактически согласились друг с другом в необходимости развивать новую, альтернативную энергетику – геотермальную, биотопливную, солнечно-ветровую и т.д. Разработка этих экологически чистых и недооцененных пока источников энергии намеренно тормозится влиятельным нефтяным лобби. Обама своей решительностью здесь весьма убедителен – и поэтому его шансы на скорых выборах в условиях кризиса существенно возрастают. Впрочем, и Маккейн, как оказалось, также далеко не ставленник нефтекорпораций.
К слову, на известный вопрос о том, что лучше для Литвы: сохранять устаревшую Игналинскую АЭС или попадать в зависимость от зарубежной нефти? – есть не менее известный ответ: оба хуже. Почему бы не развивать собственную альтернативную энергетику? Природными возможностями судьба Литву не обделила – проблема лишь в заинтересованности властей в таких креативных разработках. А эти разработки, по логике вещей, должны происходить именно в странах, не подсаженных на нефтяную иглу…
Российский же «креативный класс»изрядно погружен в «виртуальную экономику», и сам несет свою долю ответственности за раздувание нефтегазовых пиар-пузырей. Впрочем, виртуализация общества - процесс объективный, и было бы несправедливо обвинять креативщиков в накачивании экономического вакуума. Проблема здесь в том, что их деятельность пока преимущественно вовлечена в дурную бесконечность банковско-биржевых спекуляций, а не востребована властями как основа реальных проектов экономической модернизации.
В свое время Рузвельту удалось вытащить Америку из «великой депрессии» именно так – твердым «новым курсом» на модернизацию экономики и стремительное повышение в ней «реального сектора» (все банки одно время даже были закрыты!). Наиболее показательным результатом стало массовое дорожное строительство, куда были инвестированы миллиарды долларов из госбюджета – и теперь США по протяженности и качеству автодорог превосходит Европу, не говоря уж о России… Но в России (подтверждая знаменитую поговорку) и поныне не думают учиться этому опыту, опасаясь вкладывать накопленные сырьевые сверхприбыли в собственную экономику! Многомиллиардный «стабфонд» так и лежит мертвым грузом в оффшорных деривативах – точнее, испаряется вместе с ними… Может, это и есть «вертикаль власти»?
Выход из этого кризиса, как всегда, будет найден не «спасением» статус-кво, но созданием новой реальности. А это означает очередное крушение стереотипов. Спайка банковско-биржевого капитализма, нефтяных корпораций и госчиновников напрочь оторвалась от насущных интересов общества – как далека тысячекратно проданная акция от конкретного предприятия. Поэтому есть основания полагать, что глобализация совершит, наконец, «фазовый переход» в глокализацию, где значимость небольших стран и регионов существенно возрастет. Воля граждан к демократическому самоуправлению неизбежно возьмет свое.
Однако это вовсе не означает, что новые страны и регионы будут стремиться как-то огораживаться друг от друга. Регионализм XXI века имеет вовсе не изоляционистский характер, он напротив заинтересован в максимальном развитии прямых связей с соседями. Изменяется лишь природа этих связей: равноправные сетевые отношения приходят на смену всевозможным иерархическим пирамидам. (См. «RUТОПИЮ», 2004.) Так что северноевропейские страны вполне смогут замкнуть «Балтийское кольцо», которое свяжет Скандинавию и Восточную Европу через Санкт-Петербург. А сибирские регионы, вернув себе контроль над своими ресурсами (по примеру Аляски), возможно, и воссоединятся с нею посредством «Берингова моста». И это вовсе не такая уж «фантастика», если использовать уже разработанные технологии высокоскоростного струнного транспорта, которые все еще пугают патриотов прошлого.
…Китайцы пишут слово «кризис» примечательным двойным иероглифом, который одновременно означает «опасность» и «возможность». Кризис действительно опасен для прежних «элит», поскольку решительно девальвирует их консервативное самодовольство. Но тем, кто воспринимает историю как творчество, он открывает реальные возможности для ее продолжения...
