«Слушай, мне страшно», – сказал Кирилл.
Я, честно говоря, удивился.
«Почему?»
«Ну, понимаешь, я же еду в страну, о которой пишут и рассказывают много разных вещей, больше, конечно, негативных», – признался фотограф.
С этим трудно не согласится. «Плохие новости скачут как блохи, а хорошие и так ясны». Если есть новость, скорее всего, она будет не о том, что всё хорошо. Тем более, если дело касается России. И если дело касается информации о России за рубежом, и в Литве в частности. Все хотят дружить, но новости передают неважные…
По словам Кирилла, он расслабился только тогда, когда сел в поезд Санкт-Петербург – Вильнюс.
«Отпустило», – произнёс он.
Честно говоря, я так и не понял, почему он так напрягался.
Что касается меня, то, пересекая границу, сразу ощущаю, что я в России. Трудно передать это ощущение комфорта, когда осознаешь, что все вокруг тебя говорят на одном языке. Твоём языке. Родном. Я думаю, все кто покидал пределы своей родины на более или менее продолжительный срок понимают о чём речь.
О неудобствах
«Мне кажется, что в России задержался этот вот советский строй, – делится впечатлениями мой коллега, сидя уже в вильнюсском баре. – Может, не советский, может, быть постсоветский. Очень неудобно всё. Даже вот чисто по работе. Нет возможности свободно действовать. Если мне нужно отослать фотографии – это возможно, но сопряжено с массой ненужных движений, которые создают ощущение дискомфорта».
«В Москве я боялся доставать фотоаппарат, потому что слышал много историй о милиции, ну и сам видел, как людей останавливают и проверяют документы, – продолжает он. – Как ты говоришь, русские люди не могут спокойно и свободно ходить по своей земле. Странно это».
Невольно вспоминаются слова А.Башлачёва – «ходим на своём поле как подпольщики».
«Я никогда не был в России, слышал довольно много плохого, поэтому и чувствовал такое напряжение», – говорит фотограф Чаховский.
«Когда сталкиваешься с такими вещами как обслуживание, то опять же неудобно всё устроено», – продолжает он.
Мне, с детства привыкшему к этому бардаку, находится в нем, не составляло какой-либо проблемы. Даже наоборот, как-то всё это меня умиляло.
Я купил российскую сим-карту и положил на неё деньги. На счёт они так и не поступили. Когда же я зашёл в офис оператора поинтересоваться, в чём дело, сотрудники развели в ответ руками и с большим сочувствием сказали, что ничем помочь не могут. В общем, как острил Жванецкий – сервис у нас ненавязчивый. Кирилл в очередной раз удивился нашему российскому бардаку.
Парировать я мог только словами Василия Розанова: русская жизнь и грязна, и слаба. Но как-то мила…
Сколько это в долларах?
Был один эстетический минус. В литовском поезде чай подают в пластиковых стаканчиках, в отличие от поездов российских, где стакан бьётся о подстаканник в ритм движения поезда да ложка иногда звенит, уютно так…
За чаем, Кирилл удивлялся тому факту, что москвичи всё считают в долларах.
«Какие к чёрту доллары? Есть ведь рубли».
По приезде в Москву мы зашли к одной знакомой, смыть пыль дорог длинных, так сказать, и за завтраком поинтересовались можно ли за пять миллионов рублей купить в Москве квартиру.
«А сколько это в долларах?» – спросила девушка.
Мы улыбнулись.
Зарисовка
Кадр, который Кирилл не успел запечатлеть.
Утро. Солнце. Снег. Центр Петрозаводска. Проспект Ленина. На стене дома реют два красных флага – один флаг СССР, другой – флаг КПРФ. Под ними стоит мужик. Из тех, что собирают бутылки и бродят по городам с пакетами. Поставив пакеты на тротуар, он залпом выпивает какой-то алкоголь из бутылки, и, выдохнув, идёт дальше.
Мы в России.
Алкоголь
«Люди мне очень понравились, – говорит Кирилл. – По крайней мере, те, с которыми я общался, приняли меня очень хорошо. Девушки красивые. А вообще, в России очень много пьют алкоголя. Может, это оттого, что людям занять себя нечем. Не знаю. Помню, шли мы с тобой по Питеру, и прямо у дороги, на улице, стояли парни и пили пиво. У нас это запрещено, но даже если бы было и разрешено, я вряд ли бы стал так делать. Тут дело в воспитании и культуре, я думаю».
Распивать на улице пиво, конечно, не очень красиво. Но факт, что летом или весной приятно выпить на улочке бутылочку пивка, греясь на солнышке. Другое дело, что в России и впрямь – пьют как лошади. Все возрасты покорны этому недугу.
Лица пассажиров метро в Москве часто выдавали то, как они провели пятничный вечер. А когда идёшь по Питеру – многие на ходу попивают пиво. И прилично одетые дамы, и молодежь. Попытка ввести запрет на распитие напитков на улице – ни к какому результату не привела. Разве что милиционеры, могут иной раз «подзаработать» при желании. Потому что закона-то никто не отменял.
О курении
Съездив в Россию, я, как курильщик, оценил, наконец, положительные стороны закона, запрещающего курение в общественных местах. Кирилл был со мною солидарен.
«Я уже совсем отвык от того, что в кафе курят, – говорит он. – Одежда потом пахнет. А если еще и в поездах проводишь несколько дней, то вообще кошмар. Запах невозможный».
Люди
В Петрозавосдке нам довелось повстречаться с Сан Санычем. Не будем называть его должность и прочее, но он очень нам помог.
«Такой он персонаж, как из добрых комедий русских, – смеется Кирилл. – Из тех, кто одним звонком из кабинета может решить все вопросы. Должность ему позволяет».
Сан Саныч всё нам устроил. Нас не тронули органы милиции, хотя и пытались на подходе к избирательному участку, Кириллу удалось поснимать. Без протекции Сан Саныча вряд ли нам удалось бы сделать наши материалы. Сидели бы и разбирались с местными органами правопорядка. И чем бы это закончилось – неясно.
20 рублей
Выйдя с вокзала в Москве, мы с Кириллом направились к метро. Выяснилось, что вход закрыт, и войти можно через какой-то другой вход. Где был этот другой вход нам было неизвестно, посему я подошёл к охранникам и поинтересовался куда идти.
«Двадцать рублей есть?», – услышал я вопрос.
«Есть», – говорю.
«Ну, давайте тогда и проходите», – сказал один из них, указывая нам пальцем как пройти.
Билет на метро стоит 19 рублей. Вот так вот подрабатывают сотрудники службы охраны московского метрополитена.
Кирилл прокомментировал происшествие следующим образом:
«Мне всё равно кому я плачу деньги, но, наверное, такие вещи называются коррупцией».
Мелочи
По разного рода мелочам, можно делать далеко идущие выводы. Например, наблюдая, как водители ведут себя на дорогах, и по отношению друг к другу, и по отношению к пешеходам – можно заключить, как в той или иной стране люди в принципе относятся друг к другу.
Небольшое наблюдение.
Кирилл удивлялся, почему мы, заплатив за гостиницу, должны ещё отдельно платить за Интернет по тарифу 10 рублей – 10 минут. Место, где Интернет был доступен для клиентов гостиницы, называлось «Бизнес центром». Там сидела привлекательная девушка в бизнес костюме и без кассы принимала плату за время, проведённое с одним единственным компьютером в этом «Бизнес центре», складывая деньги в пластиковый стаканчик.
Так уж заведено в России. Платить. Даже за то, за что платить не надо, по идее.
Питер. Утро понедельника. После поезда, добравшись с вокзала до центра города, решили перекусить. Присели. Увидев фирменные спички заведения под названием «Дубай», я спросил, можно ли мне их взять.
«10 рублей», – услышал я в ответ.
На спичках была надпись: «Дубай – восточная сказка в центре Северной столицы».
К слову, в «восточной сказке в центре Северной столицы» в туалете не было света. А от туалета, в котором свет был – утеряли ключ. В таких ситуациях вспоминаешь о вспомогательных функциях мобильного телефона.
Наблюдение
За два года отсутствия замечаешь некоторые вещи, о которых раньше не задумывался, или которых и вовсе не было.
Так, встретив знакомого из пресс-службы карельского правительства, я услышал:
«Что шпионить приехали?»
Хоть это была и шутка, однако, навела она на мысль: как в Литве, так и в России шпионская тема присутствует чуть ли не на уровне бессознательной фобии.
И ещё одно явление, которое бросается в глаза. Это синий цвет. За последние несколько лет он стал присутствовать повсеместно. Тот самый синий цвет флага одной из партий…
Под стук колёс
В поезде на пути в Вильнюс проводница калиниградского поезда принесла нам чай в подстаканниках и сказала: «Пейте».
Дело в том, что наши рубли закончились, а на литы невозможно было расплатиться. Не принимали. И Кирилл, и я были тронуты и рады такому проявлению тепла к своим ближним.
Кирилл мне рассказал, что сложностей с языком у него не было.
«Я ведь русскую школу окончил», – сказал он.
Кроме сленга, всё ему было ясно.
В другом поезде нам повстречались два радостных моряка, которые полагали, что известие о том, что они через восемь месяцев плавания, наконец, добрались до суши и едут домой должно обрадовать весь вагон. В тамбуре, однако, уже красный боцман спросил:
«Деньги есть?»
Ну это ладно. Было у этих моряков фирменное слово, которое они повторяли постоянно. «Веригутовский». Кириллу оно пришлось крайне по душе.
И последнее
Проехав белорусскую границу, где проверили наши паспорта, мы медленно добрались до литовского пограничного пункта.
Пограничники ходят со специальными приспособлениями, электронными. У белорусов они гораздо более громоздкие, чем у литовцев.
«Евросоюз, однако», – сказал Кирилл, указывая мне на оборудование литовского пограничника.
Что ж. Да. Евросоюз. Россия, к сожалению, не может предложить европейского комфорта. Поэтому и не так привлекательна для своих соседей. Там не сладко. Но хорошо. По-другому. А слова комфорт и удобство ближе к Европе. Так что ли выходит?