В данный момент лидер Объединенной гражданской партии Беларуси А.Лебедько не может покидать пределы Беларуси и живет без паспорта. Он был арестован после известных декабрьских событий и до апреля находился в изоляторе КГБ. Позже его выстили из СИЗО КГБ под подписку о невыезде.

DELFI встретился в Минске с оппозиционным политиком и обсудил белорусские реалии, ситуацию, в которой оказалась белорусская оппозиция и сценарии развития событий.

- Как вы смотрите на ситуацию в Беларуси с момента событий 19 декабря?

- Мне ситуация нравится. У нее теперь иное качество. Пространство для оппозиции расширилось. Возможно, это звучит несколько странно, поскольку оппозиция находится под очень жестким прессом со всем набором и инструментарием советских схем, приемов и методик. С другой стороны, чувствуется, что из этого качества ситуации мы можем реально выйти на перемены в стране.

- Сейчас, по вашему мнению, это возможно?

- Появляются акции без президиума оппозиции. И я считаю, что это новое качество ситуации, и в этом есть огромный плюс. На акции оппозиции реагируют по-разному, но то, что происходило (акция «Стоп бензин» - DELFI) имеет близкое отношение к единодушию. Это затрагивает людей, и абсолютно всем понятно, там нет символики, политических лозунгов. На проблемы социально-экономического характера сегодня реагируют очень многие. Грань между политическим и социально-экономическим со временем будет исчезать. То, что сегодня является экономическим и социальным, завтра может стать политическим.

- Слышны мнения, что если бы за организацию акции «Стоп бензин» взялась оппозиция, она не стала бы такой массовой. Как вы смотрите на роль оппозиционных структур после событий 19 декабря?

- Я скажу по-другому. Если бы акцию проводили под брендом оппозиции, это, возможно, сузило бы рамки. А когда нет политического бренда, нет политики – это расширяет рамки. Главный идеолог и вдохновитель этой акции – член Объединенной гражданской партии, но он не идет туда с партийным билетом и не упоминает о своем членстве.

- Какие выводы вы извлекли из президентской кампании и последующих событий?

- Анализ продолжается. Конечно, кампания привнесла целый ряд проблем. Одна из самых острых проблем – это вопрос доверия внутри оппозиции. Это не столько проблема оппозиции, это проблема системы. Эта кампания оказалась очень жесткой, она заставила людей проявлять свои слабости. В той или иной степени это касается всех кандидатов (в президенты - DELFI). Поэтому сегодня я не готов к обсуждению со всеми всего спектра вопросов, касающихся ситуации в стране и деятельности оппозиции. Я готов принимать участие в круглом столе, обсуждать антикризисную программу и обсуждать взаимоотношения с номенклатурой. Но я не готов разговаривать о вопросах более интимного политического свойства, связанных с организацией каких-то протестных акций.

Это одно из последствий кампании. Я думаю, что сегодня не надо стремиться к обязательному объединению всех и вся, что было в предыдущие годы. Сейчас надо объединяться вокруг конкретных кампаний, где объединяются интересы. На бумаге все хорошо выглядит, есть проблема с реализацией того, что выработано.

Одним из последствий кампании является то, что сейчас пришло время для нашей партии. Мы всегда были сильны в выработке позитивной альтернативы для Беларуси и ее граждан.

Мы не придумываем ничего нового, достаем с полок то, что было разработано раньше, стряхиваем с этого пыль и передаем дальше. Одна и та же программа в разных ситуациях воспринимается совершенно по-разному. Было время, когда люди были равнодушны к тому, что мы предлагали. Людей устраивала ситуация, которая была, которая дышала некоей стабильностью – они знали, что будет завтра, послезавтра и т.д. И пробить это было сложно, учитывая и некоторые особенности белорусского менталитета. Сейчас ситуация принципиально иная. Люди интересуются, что предлагает оппозиция по отдельным проблемам.

Как только я вышел из изолятора, мы сразу начали создавать экспертную группу. Власть вообще не заявила, что она собирается делать с кризисом. И это, конечно, было подарком для нас. Когда мы опубликовали свою антикризисную программу, люди начали нам звонить. Правительство, наверное, впервые отреагировало на нашу программу, правда, очень своеобразно – премьер-министр Мясникович пригласил нас на приватную встречу.

Мы приняли обращение к генеральному прокурору и главе службы контроля. Все признают, что происходит безобразие. Кто виновен, кто наказан? Кого считают виновными в сложившейся ситуации, кого наказала власть? Журналистов газеты «Народная воля» и «Наша Нива», которым грозит закрытие? Блогера Липковича? Участников акции «Стоп бензин»?

Но мы понимаем, что они ничего делать не будут, наше дело придать это гласности. Я считаю, что это они виноваты в том, что средняя зарплата была 500 долларов, а сегодня – 250 долларов. А цены растут. У нас есть наработки и идеи, и главное – донести их до людей, и у нас есть реальный шанс выйти из демократического гетто в 25-30%, которые традиционно голосуют за оппозицию.

- Вы не считаете, что необходима некая революция, которая привела бы к коренному изменению положения вещей?

- На баррикадах наша структура чувствует себя вынужденно, потому что мы создавались как партия парламентского типа. Я не знаю, чьих сторонников больше вышло на площадь во время президентской кампании. Наше послание было следующим: построим новое, сохраним лучшее. Мы проводили фокус-группы и абсолютное большинство людей сказали, что наша программа – позитивная. Люди ее запомнили, потому что кроме формулировки ответа на вопрос «кто виноват» в ней был и ответ «что делать».

Сейчас я думаю, что крайне важно, чтобы у оппозиции была специализация, плюс общая позиция по ряду вопросов. Если мы формируем повестку дня оппозиции, то первым вопросом будет полная реабилитация всех фигурантов «дела о 19 декабря». Второй пункт – «выборы без дураков», если говорить по-народному. То есть, провести выборы, а не политическую кампанию. Это будет сложная задача. И третий пункт – ситуация с масс-медиа, по которой у оппозиции должен быть консенсус.

- Европейцы много говорят о введении экономических санкций и необходимости изменения ситуации в Беларуси. Но Европа приводит аргумент, что не хочет, чтобы введение экономических санкций негативно сказалось на жизни рядовых белорусов.

- Европейское сообщество – пестрое сообщество, как и белорусская оппозиция, с совершенно разными интересами и приоритетами. С ним надо работать. До 19 декабря – режим добился на внешней арене гораздо больших успехов, чем оппозиция. Если бы не этот сумасшедший сценарий декабрьской ночи, я думаю, что наши взаимоотношения с Брюсселем были бы крайне сложными. Сейчас у нас есть возможность использовать ситуацию и сделать европейцев своими большими союзниками.

Все вспомнили про европейские ценности, про солидарность. Что касается санкций – есть консенсус по точечным санкциям в отношении чиновников. И дискуссий быть не должно. Это работает. Белорусский чиновник – это прослойка наиболее богатых людей в Беларуси. Сама угроза попадания в список уже носит сдерживающий характер.

Мы тоже против масштабных санкций в отношении страны. Какой смысл вводить санкции в отношении предприятий, которые и так на ладан дышат? Надо знать и обладать информацией, где бизнес тех, кто находится у верхушки власти. Поэтому точечные санкции в отношении бизнеса этих людей уместны и не вызовут никакого сострадания у среднестатистического белоруса. Поэтому угроза санкций не должна сниматься с повестки дня, потому что сама по себе угроза это уже сдерживающий фактор.

- Важны ли для белорусских властей визовые санкции?

- Я бы расширил их действия и на родственников. Не должно быть комфортного состояния у людей, которые положили Конституцию на порог дома и вытирают об нее ноги, когда заходят в здание и когда выходят. Люди, которые там находятся (у власти), понимают только такой язык. Если воздействие сильное, это заставляет их что-то делать. Я убежден, что визовые санкции работают, а угроза кого-то остановит.

- Ваш прогноз развития ситуации?

- Есть несколько сценариев. Первый – сохранение статус-кво, когда власть будет пытаться сохранять ситуацию незыблемой в своей основе, то есть – некая авторитарная модернизация. Это самый плохой сценарий для Беларуси, но достаточно вероятно, что так случится.

- К чему, по вашему мнению, приведет приватизация?

- Власть в лице ее высших иерархов созрела для того, чтобы провести приватизацию и самой в ней поучаствовать. Деньги у этих людей есть. Но если больших финансовых вливаний не будет, я прогнозирую, что будут социальные потрясения, которые могут разрешиться через вариант номенклатурного переворота. Подпитать номенклатуру можно извне, например, если Россия заинтересуется в таком развитии событий. А приватизации в Беларуси не ожидается. Будет «прихватизация». Все будет осуждаться в кабинете Александра Григорьевича.

Источник
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии
Поделиться
Комментарии