Визит президентf Литвы Дали Грибаускайте в Киев 24 ноября только подтвердил решимость президента помогать Украине в противостоянии с Россией. Петр Порошенко и Даля Грибаускайте договорились и о лечение украинских военных в Литве, и о экспертной помощи, в том числе военной, и даже о поставке частей вооружений из Литвы в Украину.
Однозначные заявления и поступки Дали Грибаускайте, которая назвала Россию грубой и агрессивной «страной, которая способна переступить через любой международный закон», резко контрастируют с умеренными поведением большинства руководителей государств Евросоюза.
МИД РФ уже называл слова Грибаускайте провокативной и экстремистскими и даже посоветовал «умерить свой комсомольский пыл» . А на российско-литовской границе российские таможенники досматривают автомобили с литовскими номерами, что уже создало многочасовые очереди.
- В интервью, которые Даля Грибаускайте дала украинскому телеканалу «1 + 1» и The Washington Post накануне визита в Украину, прозвучали очень смелые и в определенном смысле недипломатические заявления в сторону России. Президент открыто заявляет, что «Россия терроризирует своих соседей и использует настоящие террористические методы». Чем вызвана такая решимость со стороны руководителя страны?
- Она вызвана действиями российского государства, а точнее Кремля в Украине. Они цинично смотрят на международные организации, делают лицемерные заявления, нарушают международное право и двусторонние соглашения. Обманывают как своих российских граждан, так и весь мир о том, что якобы в Украине нет российских солдат. Весь этот пакет и есть основание для таких довольно жестких высказываний литовского президента.
- Для многих выглядит так, что Даля Грибаускайте - разве что единственный руководитель страны, который делал такие решительные заявления. Почему именно Литва заняла такую жесткую позицию?
- С одной стороны, надо признать, что Грибаускайте, как бы мы ни оценивали ее человеческие и президентские качестве, человек решительный. Иногда, когда нужно сказать прямо, она напрямую и говорит.
Конечно, в Литве были комментарии по поводу того, что наверное не стоило употреблять слово «террористический». Но надо смотреть на суть высказывания. А суть в том, что одна из ключевых стран в мире нарушает международное право. И это уже не говоря о положении с правами человека в самой России.
- Каких последствий ждет Литва от высказываний Дали Грибаускайте? Как будет реагировать Кремль?
- Высказывания уже были как в адрес самой Грибаускайте, так и в адрес Литвы. Но они были и до того, и здесь ничего не изменилось. Литва была и остается противницей российской агрессии в Украине. Это не нравится Кремлю. Они довольно часто высказывались и о роли Литвы в Совете Безопасности ООН.
Думаю, мы будем видеть более агрессивную риторику в адрес Грибаускайте и, конечно, какие-то дипломатические и экономические маневры, чтобы показать, что "так делать не стоит". Но нам все понятно. Если Литва и весь мир не будут говорить правду о том, что происходит в Украине, неясно, кто будет следующий? Будет ли это Молдова, Эстония, Литва, Польша? Никто не знает.
- Придает ли Грибаускайте смелости то, что у нее впереди фактически весь президентский срок? Чувствует она поддержку своим высказываниям внутри страны, разделяют ли ее мнение большинство литовцев?
- Была дискуссия по поводу формулировки некоторых высказываний, но насчет их сути никто не спорит. В Литве всем очевидно, что агрессор в Украине - Россия и Кремль. Это не значит, что у нас есть антироссийские настроения. Ни в коем случае. Здесь много беженцев из России, которые бегут от нее агрессивной политики не только в отношении украинцев, но и в отношении инакомыслящих россиян. Такие беженцы есть по всей Европе, поскольку ситуация в самой России явно накаляется.
Бизнес как хотел сотрудничать, так и сотрудничает. Литовский сектор туризма по-прежнему рассматривает россиян как потенциальных туристов. Есть чисто человеческие, есть академические отношения. В Литве увлекаются некоторыми представителями российской культуры. Все как было, так и осталось.
Единственное, что поменялось - это радикализация политики Кремля. И это имеет последствия не только для самой России, и не только для всего региона, но и для всего мира.
Если такие действия разрешены одному из основных игроков, то это нарушает всю международную систему. Суверенитет перестает что-то значить, границы - тоже. Это, конечно, может обернуться плохими последствиями.
- Насколько оправданы заявления Грибаускайте о том, что в случае хотя бы каких-то действий у пределов Литвы соответствующий ответ наступит в течение 24 часов?
- Действительно ли Литва чувствует себя настолько уверенной в противостоянии с Россией? Мы являемся членами НАТО. Мы эту поддержку ощущаем даже на фоне того, что происходит в Украине. У нас есть и миссия воздушной полиции, и совместные учения натовских и литовских военных.
Литва уверена: если будут какие-то провокации в ее сторону, ответ поступит не только от Литвы, но и от ее союзников по НАТО.
- Беларусь традиционно рассматривается как союзник России, и Александр Лукашенко всегда это подчеркивает. Несмотря на то, что по украинскому вопросу белорусские власти занимают примиренческую позицию, в рамках однозначной риторики Грибаускайте белорусскому руководству надо будет как-то определяться. Каким, по вашему мнению, будет дальнейшее отношение Литвы к Беларуси?
- Наша позиция достаточно последовательна. В Брюсселе мы всегда были сторонниками принципиальной позиции: освободить всех политзаключенных и реабилитировать их, рассматривать вопрос прав человека и демократического правления на одном уровне с вопросами экономики.
Всем понятно, что в январе Беларусь должна отчитаться для ООН по правам человека. Все понимают, что в 2015 году в Беларуси очередной выборный спектакль. Это нужно максимально использовать для того, чтобы помочь гражданскому обществу Беларуси выйти из подполья. Нужно максимально поддерживать правозащитников, чтобы они могли помогать белорусским гражданам.
Мы должны быть принципиальными. Сейчас в Беларуси 7 политзаключенных, но мы знаем, что в 2014 году было много превентивных задержаний.
Возможно, эта наша позиция совсем не всегда озвучивается первой, но она практически не меняется от трагических событий 19 декабря 2010 года. Риторика может быть еще более однозначной, но сама политика меняться не будет.