Экономический кризис болезненно ударил по Европе, но Литва пережила его благополучнее других стран. Об этом говорят экономисты. Правда ли это?
Половина правды. Рецессия в трех Балтийских странах была действительно глубокая, долги росли, как на дрожжах. По сравнению с другими Балтийскими странами наша ситуация была очень сложной. Нам пришлось серьезно корректировать бюджетный дефицит. На 2010—2011 годы мы планируем уменьшение дефицита на 5 процентов. Сейчас дефицит — 8 процентов от ВВП.Мы уже видим признаки выхода экономики из рецессии. Доходы в бюджет поступают лучше, чем мы прогнозировали.
В прошлом году мы задействовали режим экономии, очень сильно законсервировали свои бюджетные расходы. И сейчас страны Южной Европы повторяют наши шаги. Они уменьшают свои траты и поднимают налоги. При этом вся еврозона переживает долговой кризис и теряет доверие на международных рынках.
Каковы авши основные методы выхода из кризиса?
Мы пошли стандартным путем. Сократили ассигнования для госучреждений, снизили реальные зарплаты в госсекторе и пенсии.
Моя зарплата уменьшилась на 40 процентов, пенсии граждан — на 5 процентов. Затем мы расширили налоговую базу, ввели новые налоги для новых групп. Аграрный сектор у нас был практически вне налоговой системы, он получал европейские дотации. Теперь мы включили его в налоговую систему, но с переходными периодами.
Мы отказались от целого ряда исключений и льгот по уплате НДС и увеличили этот налог на несколько процентов. Сейчас он, по-моему, 21 процент. Этими методами мы стабилизировали наше положение и вернули себе уважение на финансовых рынках.
Вы говорили, что о преодолении Литвой кризиса будут писать учебники.
Думаю, опыт Литвы, Эстонии, Латвии действительно будет изучаться. За один год добиться консолидации бюджета на 12 процентов — это очень много.
Эстонцам повезло — их власти до кризиса вели более умную политику. В итоге их страна скатились вниз, но смогла выбраться без помощи МВФ, стабилизироваться и сейчас получать евро.
Мы же достойны упоминания в учебниках потому, что выровняли ситуацию без политических потрясений. У нас тут были небольшие выступления во время первого кризисного шока, но они закончились.
Литва оказывает гражданам невиданную для Украины социальную поддержку: матерям в первый год после рождения ребенка выплачивается зарплата полностью, во второй — 80 процентов. Эти выплаты сохранятся?
Эти расходы мы будем сокращать, иного выхода нет. Мы уже год обсуждаем планы по уменьшению финансовой помощи матерям, чтоб женщины задумались и поторопились с рождением детей. Так мы и деньги сэкономим, и рождаемость не уменьшим.
Социальные расходы, особенно в последние годы работы бывшего правительства, увеличились безумно. Пенсии по старости за год выросли на 30 процентов, когда уже было ясно, что подходит кризис, если не глобальный, то внутренний. Правительство занималось популизмом и заботилось только о выборах. Идею с высокими выплатами по материнству все поддержали, но социальный фонд с ними не справился. Теперь мы должны принимать непопулярные решения, потому что оставаться с большим дефицитом совсем неправильно и безумно.
Общались ли вы с новым премьером Украины, давали ли рекомендации по преодолению кризиса?
Пока что нет. Не было такой возможности, но мы всегда готовы. С большим вниманием следим за развитием украинской ситуации. У нас есть опыт, как действовать во время кризиса, и мы готовы им делиться.
Вскоре состоится визит в Литву министра иностранных дел Украины. Каким вы видите развитие межгосударственных контактов?
У нас всегда были хорошие отношения с Украиной. И я думаю, что они и дальше будут развиваться. Украина граничит с Евросоюзом и может очень эффективно использовать инструменты восточного соседства. У них очень ясная философия — открыть дорогу в Европу для таких стран, как Белоруссия, Молдавия, Украина, сблизить их с ЕС.
Я думаю, Украина тут сама должна проявлять интерес. Мы можем ей рассказать, как проводить внутренние дебаты о сближении с Евросоюзом. 15 лет назад мы тоже их вели, потому что боялись перехода на стандарты ЕС, опасались его требований. Но теперь мы можем использовать такие инструменты, как свободная торговля, свободное передвижение граждан, сотрудничество в энергетике. Это очень важно для нас.
Литва останется адвокатом Украины в Евросоюзе?
Навсегда. Я считаю, что Украина имеет все шансы попасть в Евросоюз. Я помню Ялтинские конференции о европейской интеграции Украины. Это очень реалистичные стратегии. Они могут реализоваться после 2020 года. Мы сами шли в ЕС 15 лет и знаем, что на этом пути надо использовать каждую малейшую возможность.
Мы всегда смотрим в будущее, опираясь на сегодняшний опыт. Сейчас ЕС консолидируется после недавнего расширения. Евросоюз имеет своеобразный стиль развития — от одного кризиса до другого. И после каждого он выходит более сплоченным и сильным. Тогда и возникают новые большие идеи. Это как в химии катализатор.
ЕС с некоторой озабоченностью смотрит на глобальную конкуренцию и видит, что ему нужен и динамизм, и вес. Конкурировать с Китаем, Индией все труднее. В этой ситуации привлечение новых стран может очень пригодиться.
В 2012 году Литва станет председателем в ОБСЕ. Как вы намерены использовать это время?
В течение этого года мы сможем решать вопросы, важные для Украины, а также заняться ликвидацией давних проблем. В том числе — Приднестровской.
Россия начала перезагрузку отношений с Польшей и странами Балтии. Как это может сказаться на литовско-российских отношениях?
Мы всегда готовы к более открытому диалогу с Россией и более эффективным отношениям. Но это очень зависит от самой России. Мы налаживаем диалог. У меня была полуторачасовая встреча с премьером РФ Владимиром Путиным. И полчаса из этого времени мы потратили на обсуждение вопросов истории.
И к какому выводу пришли?
Пришли к тому, что мы можем говорить, а не ругаться.
Литва заявляет о намерении строить стратегические отношения с Россией, но вместе с тем размещает базы НАТО на своей территории.
Нынешнее присутствие НАТО — это три истребителя на три балтийские страны. Это так называемая воздушная полиция, которая базируется у нас. С другой стороны, мы видим большой и неуменьшающийся российский контингент в Калининграде, видим маневры на территории Белоруссии. Когда я слышу, что один из вертолетоносцев «Мистраль» Россия разместит в Калининграде, у меня возникает вопрос, против каких противников он может быть использован. Все это создает некоторое беспокойство.
О наших отношениях с Россией мы много говорили с президентом США Обамой. Он рассказывал о политике перезагрузки, которая дает результаты.
Мы заинтересованы в хороших отношениях с Россией и в безопасности в регионе.
Как налаживаются литовско-российские торговые отношения?
Мы экспортируем продукцию сельского хозяйства в Москву: литовское молоко, литовский творог. Наши транспортники занимают большую долю в перевозках между Европой и Россией.
Из-за глубокой рецессии в балтийских странах открываются возможности для покупки российским бизнесом наших энергетических предприятий. К тому же к нам приходят крупные западные инвесторы, и мы имеем планы по подсоединению к европейской энергосистеме.
Мы пытаемся привлечь умный капитал, инвестиции в высокие технологии. Мы — выгодные партнеры. С одной стороны у нас Скандинавия с большими технологическими возможностями. С другой стороны — Украина и Белоруссия, которая со временем станет более открытой.
20 июня в Польше состоятся президентские выборы. У вас хорошие отношения с одним из кандидатов в президенты Брониславом Комаровским. На его победу у вас особые планы?
У меня с обоими кандидатами хорошие отношения. Один, Бронислав Комаровский, родом из Литвы и всегда этим гордился. Второй кандидат, Ярослав Качиньский, как и Лех Качиньский тоже корнями связан с Литвой. Мы тут не видим каких-то проблем. У нас всегда были и есть хорошие отношения. По стратегическим вопросам мы всегда находили понимание.
В Литве произошла удивительная для Украины история — местная пресса возмутилась, когда ваш кортеж запарковался на велосипедной дорожке. Иных скандалов во время вашего правления не было?
Абсолютно. Мы всегда рады, когда пресса выискивает такие скандалы. Это значит, что ситуация в стране благополучная. Мы понимаем, что прессе нужны такие истории и не очень злимся.
