Не планировали воевать с сильным противником или не хватило воли?
Историк утверждает, что 15 июня 1940 года произошла не военная, а политическая капитуляция, так как вооруженная и организованная военная структура могла сопротивляться, возможно, даже долго. Он задается вопросом, почему не было сопротивления – потому ли, что в то время не планировалось воевать с более сильным противником, и оккупация была выбрана почти сознательно, или в решающий момент у ответственных лиц просто не хватило воли отдать необходимые приказы.
«В то время у страны было достаточное количество оружия, чтобы вооружить 5-6 дивизий пехоты, мобилизовать около 150 000 военных. Хотя очевидно, что не хватало противогазов и шлемов, но разве это можно считать серьезным препятствием? По вооружению Литва в то время не уступала другим включившимся в войну странам», – объяснял Йокубаускас.
Кроме этого, по его словам, у Литвы были подготовлены планы мобилизации, которые модифицировались в зависимости от меняющейся геополитической ситуации.
Долгое время СССР считался союзником
Историк подчеркнул, что штаб литовской армии в обсуждаемый период подготовил три плана операций. Первый из них был подготовлен на случай нападения Германии, второй – Польши, третий – на случай нападения обеих этих стран. Но в первом случае отступление планировалось через Вильнюсский коридор в Советский Союз, а в третьем – в сторону Латвии.
«Можно смело утверждать, что СССР был основным союзником Литвы, на него возлагались большие надежды», – рассуждал историк. Но добавил, что было бы ошибкой считать, что возникающие угрозы совсем не оценивались.
По его утверждению, СССР стал считаться врагом после подписания пакта о ненападении в 1939 году. Был подготовлен еще один план, который годился для защиты от действий Красной армии. И хотя этот план не найден, о его существовании свидетельствуют воспоминания.
Историк утверждал, что, говоря о перспективах сопротивления Литвы Советскому Союзу, нужно учитывать, что военные действия могли быть трех уровней. Первый – тотальное сопротивление вооруженных сил Литвы; второй – сопротивление ограниченного масштаба; и третий – локальное, или символическое сопротивление. В последнем случае в активных действиях с Красной армией могли участвовать отдельные подразделения, возможно, дислоцированные у границы с Германией.
Сметона выбрал локальное сопротивление, но его не послушали
Историк утверждает, что на основании воспоминаний можно сказать, что президент А.Сметона и его окружение 15 июня выбрали именно локальный способ сопротивления, но когда вмешалось военное руководство, не были выполнены телефонные указания министра обороны, и план не был реализован.
По словам историка, вся ситуация показывает, что возможности сопротивляться были, но, конечно, наивно думать, что вооруженные силы Литвы в одиночку могли бы отражать нападение долгое время. Но он говорит, что в случае прерванной связи с военным руководством, стрелки были обязаны сразу начать партизанскую войну.
Партизанская война в 1940 году не началась по вполне объективным причинам – прежде всего, был дан приказ встретить красноармейцев дружелюбно, кроме этого, оружие и амуниция хранились централизованно. Не был нарушен контакт с руководством, а СССР долгое время считался союзником.
