В 5 статье Вашингтонского договора говорится: «Стороны соглашаются, что вооруженная атака против одной или более из них, в Европе или Северной Америке, будет рассматриваться как атака против их всех. Стороны соглашаются, что, если такая вооруженная атака произойдет, каждая из них, в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признанного статьей 51 Устава Организации Объединенных Наций, окажет стороне или сторонам помощь путем немедленного принятия, индивидуально и по соглашению с другими сторонами, такого действия, какое она сочтет необходимым, включая применение вооруженной силы, чтобы восстановить и поддержать безопасность Североатлантического района».
Как определить, что такое атака согласно Вашингтонскому договору, когда агрессор начинает не прямую, а гибридную войну? Такой вопрос задала Литценбергеру студентка в Институте международных отношений и политических наук Вильнюсского университета.
«В 5 статье Вашингтонского договора, если я не ошибаюсь, указывается вооруженная агрессия. Это, очевидно, было написано в то время, когда мы обсуждали конвенционные угрозы. Это одна из причин, почему гибридная война стала вызовом. НАТО начинает обсуждать, при каких условиях будет считаться, что конкретная ситуация требует применения 5 статьи. (...) Но в настоящее время у нас еще нет такого ответа», - признал собеседник.
Глава Минобороны Великобритании Майкл Фэллон в четверг сказал, что встревожен из-за того, что Путин в странах Балтии может применить те же элементы скрытой войны, как на Украине, с целью дестабилизировать Литву, Латвию и Эстонию. По словам Фэллона, опасность реальна.
В интервью DELFI после лекции Литценбергер напомнил, что США и Великобритания одинаково оценивает ситуацию в Восточной Европе. Но, говоря о возможной гибридной войне, которая может начаться как протесты пророссийски настроенных людей на улицах и захваты правительственных зданий, собеседник отметил, что, прежде всего, должно реагировать национальное правительство и его структуры.
«Прежде всего, и важнее всего – национальный ответ, ваше правительство должно предпринять первые шаги. Мы хотим поддержать все правительства в регионе, чтобы они могли давать ответ на такие ситуации. Основываясь на упомянутом вами сценарии, прежде всего, наверное, надо включиться в совместную работу с вашим правительством и получать информацию о том, что, по вашему мнению, происходит», - сказал Литценбергер.
Собеседник сказал, что не сомневается в том, что в случае агрессии против члена НАТО, весь Альянс продемонстрирует единство. Свое мнение он аргументировал способностью США и Европейского Союза договориться о санкциях в отношении России. По его словам, все страны-члены также пришли к единому мнению о средствах: интенсивных учениях в Восточной Европе, создании сил быстрого реагирования и пр.
«Я заметил, что вызовы России как раз повысили солидарность ЕС и НАТО», - сказал собеседник.
«В настоящее время НАТО принимает меры, чтобы поддержать тех союзников, которые больше всех встревожены угрозами, и продемонстрировать потенциальным агрессорам, что агрессия против любого союзника НАТО означает агрессию против всего Альянса», - сказал Литценбергер.
По его словам, хотя сейчас много говорится о гибридной войне, все же это война, хотя в ней применяется другая тактика.
Но он добавил, что Россия в любом случае географически останется самым важным фактором в регионе. Поэтому рано или поздно придется придумать способы, как общаться с ней конструктивно.
«Сейчас Россия действительно не кажется партнером, но мы не хотим видеть Россию, которая становится угрозой, в долгосрочный период, формируя безопасность Европы, надо будет учитывать географию России», - сказал Литценбергер.
«К сожалению, Россия создает вызовы в отношениях почти со всеми европейскими странами, с которыми граничит. Мы не думаем, что безопасность Европы усилится, если вокруг будут замороженные конфликты, а Россия стремится доминировать и диктовать соседним странам», - сказал дипломат.
По его словам, Запад, скорее всего, будет открытым для совместной работы с Россией, как только она действиями, а не словами покажет, что готова уважать европейскую структуру безопасности, созданную после Второй мировой войны.
