80-летняя Алдона Райните – свидетельница первой волны ссылок, ее выслали 14 июня 1941 года. «Тогда мне было 8 лет, я хорошо все помню. Знаете, нынешние дискуссии о ссылке, оккуации не правдивы. Многие смотрят на это как на страницу из романа, формально, не считают это трагедией. Это очень горько», – сказала Райните.
Там всех женщин выгоняли работать на полях. Алтайский край – это бескрайние степи, там сеяли много пшеницы. «А люди голодали. Если ты принес в кармане горстку зерна – попадешь в лагерь, а детей заберут в детский дом. Женщины боялись, а работали очень тяжело. Не хватало еды, и после уборки зерна мы шли на поле собирать колосья. Но за это наказывали – это называлось хищением общественного имущества», – вспоминает ссыльная. Детям приходилось полоть поля.
Прописаться в Литве помогла болезнь ребенка начальника госбезопасности
Райните провела в Сибири 15 лет. Здесь закончила среднюю школу, поступила в медицинское училище, позже закончила университет. В Литву она вернулась в 1956 году. Через три года вернулись и родители.
В Литве вернувшуюся семью не хотели прописывать. Однажды тяжело заболел ребенок начальника госбезопасности Аникщяй. Местная врач не распознала болезнь. Райните, которая была детским врачом, установила, что ребенок болен корью.
Ее оценили как высококвалифицированного врача. Тогда ее отцу наконец разрешили прописаться в Аникщяй. Райните в Литве защитила диссертацию, до 2000 года работала на медицинском факультете Вильнюсского университета.
«Я знаю людей, которые говорят, что сейчас так плохо, что хуже и быть не может. Они не знают, что такое плохо. Те, которые жили тогда, особенно в ссылке, могут сравнить. Сейчас много несправедливости, но мы как-то живем, еще не так трудно, как было в Сибири», – считает Райните.
Дали соленую рыбу, а воды пожалели
Вот история 83-летнего Альгирдаса Пилькиса, проживающего в Кайшядорис. Во время первой оккупации и ссылок ему было 11 лет. От советского режима он пострадал спустя 10 лет, когда его, студента третьего курса университета им. Витаутаса Великого, вывезли в лвгерь в Воркуте. Он провел на углевых шахтах 7 лет.
Вместе с восемью единомышленниками Пилькис был осужден за антисоветскую деятельность. «Мы создали подпольную организацию «Колокол свободы», приобрели оружие, но не использовали его. И в 1950 году нас выследили, мы получили по 25 лет в лагере», – сказал собеседник.
В его памяти осталась смерть Сталина. «Мы тогда строили мост через Воркуту. Однажды охрана привела нас на работу, один русский охранник подошел к литовцам, принес пол-литра, колбасы, и спросил, знаем ли мы, что произошло. Мы узнали, что Сталин умер. Я подумал, что руководившие нами русские в душе были другими, уважали литовцев. С этого момента наши отношения с властью изменились».
Он вспоминает и ссылку из Ленинграда в Воркуту. Дорога длилась пятеро суток. «Хуже всего было, когда нам дали соленой рыбы, а пить почти вообще не давали. Жажда была настоящей пыткой», – вспоминает Пилькис.
После смерти Сталина наказание ему сократили до 7 лет. После возвращения в Литву мужчина пытался вернуться в университет, но его не приняли.
«Мне кажется, что сейчас очень хорошо. Но я скажу словами монсеньора Альфонсаса Сваринскаса: многие жалуются на жизнь, в том числе – и священники, но если их вывезти на полгода на север, тогда им здесь все время будет хорошо», – сказал политзаключенный.
По его словам, надо радоваться, что мы свободны. «Если мы все время будем вбивать себе в голову, что плохо, то и будет плохо – убеждение, мышление значат очень много», – сказал Пилькис.
