Режиссер согласился с тем, что ему удалось вдохнуть в театр им. Вахтангова новую жизнь.
«Не секрет, что болезнь Михаила Ульянова сосредоточила художественную жизнь театра в руках администрации. Как и Ульянов говорил – мы мельчаем… Но в театре не было творческих режиссеров, актеры сами ставили спектакли. Тогда администрация начинает себя чувствовать уверенно и жить на бывшей славе… Думаю, мои постановки оказались в традициях театра. Когда спектакль трогает зрителя, он получается в традициях хорошего театра».
«Надо быть осторожнее с литовской инвазией»
Римас Туминас, шутя, полагает, что нужно «быть острожным с литовской инвазией». Так он ответил на вопрос читателя о том, не собирается ли он ставить в Москве пьесы литовских авторов. «Да, есть такая мысль, но пока я воздерживаюсь от этого, ведь и так в театре много литовской инвазии. Идут спектакли Анжелики Холиной, со мной работает Латенас и Яцовскис. И когда мы заговариваем по-литовски, то нас смотрят с опаской. Надо быть осторожнее с литовской инвазией», - улыбнулся режиссер.
По словам Р.Туминаса, он не испытывает «тоски по родине», поскольку для него сам театр уже стал родиной, хотя «иногда такие мысли есть». «Нет, тоски по родине нет, - рассказывал режиссер. - Иногда такие мысли есть, когда возвращаешься домой и все приходится делать самому. Но сам театр уже стал родиной, это чувство возникло 4-5 лет назад... В театре чувствую себя как дома. Может это от того, что сцена стала моим домом, моим садом, моим хутором, там все по-домашнему. Но вечерами иногда скучаю».
На вопрос, «удается ли ему лавировать между политикой и искусством», поскольку, по мнению читателя, в России искусство и политика между собой связаны, Р.Туминас ответил, что не пускает корней в Москве и всегда был на правах гостя. «Если политическая ситуация становится угрожающей, чаще посматриваю на чемодан и собираюсь домой», - отвечал он.
«Я всегда был на правах гостя. Поэтому не пускаю корни в Москве. Мой чемодан готов. Если политическая ситуация становится угрожающей, чаще посматриваю на чемодан и еду домой. После «Дяди Вани» изменился взгляд, якобы я антирусский, разрушаю традиции. Недруг, который приехал сюда и начал диктовать свой язык театра. Пытаются в политические рамки втиснуть: он – чужестранец, у него установки другие. Не обращаю внимания. Не политизирую. Политика никогда для меня не была объектом искусства или анализа. Я немного антиполитичен».
Сторонник жесткой цензуры
Во взглядах на актерское призвание в России и Литве есть разница, уверяет режиссер. «В Москве очень интенсивная культурная жизнь, большая конкуренция, рвущиеся к работе актеры, работающие до забвения. Для них зритель - это культ. Но одновременно им надо искать нового зрителя, брать новую Бастилию волей сердца, ума», - утверждал Р.Туминас.
В Литве же, по его словам, «из театральных коллективов ушла ответственность в сторону поверхностности».
«Отсюда - нет потрясений, находок, они этого не добиваются. В Москве начало репетиции – святое дело, а здесь некоторые позволяют себе не приходить, где-то подрабатывать. В таком случае пропадает смысл репертурного театра, и надо делать, как поступает Некрошюс – который собирает актеров на проект.
В любом случае актер – голос народа, он стал глашатаем, в нем есть совесть, правда, ощущение, предчувствие, народ может придти и услышать его, власти прислушиваются к нему. И приятно осозновать, когда актер находится в уважении, но отсюда произрастает его ответственность», - говорил режиссер.
Отвечая на вопрос о своем отношении к цензуре, режиссер отметил, что он сторонник жесткой цензуры. «Я за то, чтобы была жесткая цензура», - говорил он.
«Ее не стоит бояться, так можно сохранить менталитет народа, сохранить ценности, которые уничтожаются серостью. Сейчас можно стать актером за деньги. И ими становятся дети богатых родителей, у которых нет таланта. Здесь необходима внутренняя цензура. Когда я руководил Национальным театром 5 лет, и мне начали нравиться Лукашенко и Ельцин, стучащие кулаком по столу, принял решение, что время уйти.
Можно сказать, что это та цензура, о которой я говорю, есть отбор. Возможно, Гумилев был прав, говоря, что народ определяет не язык или территория, а мечта? Это показали советские времена, люди сохранили стержень, стремясь к мечте. А сейчас все мы живем планами. Не зря в одной пьесе сказано, что только старики мечтают, а молодежь – планирует», - полагает режиссер.
«Дядя Ваня» и «Крыжовник»
«Дядя Ваня» - любимый спектакль режиссера, а сам Антон Чехов – любимый русский классик. Говоря о том, какой из спектаклей ему нравится больше - «Дядя Ваня или «Троил и Крессида», Р.Туминас сказал следующее:
«Наверное, «Дядя Ваня», т.к. там больше внесено из личной жизни. Размышления, судьбы болезненны, может быть даже трогательны и смешны. Он позволяет больше рассказать о себе. «Троил» - немного холоднее, рациональнее. Хотя там достаточно визуальности. Чехов остается для меня очаровательным».
Режиссер также отметил, что любимым его рассказом Чехова является «Крыжовник». «Там многое про меня. Главный герой, как и я, удалился, занялся своим миром, это человек, понимающий время, но не способный сопротивляться - и в этом, как и в нем, проявляется моя усталось, и некоторое мое разочарование», - отметил Р.Туминас.
На этой неделе в Вильнюсе проходят гастроли Вахтанговского театра, у жителей и гостей литовской столицы впервые появилась возможность увидеть поставленные Р.Туминасом в Москве спектакли – «Дядю Ваню» А.Чехова и «Троила и Крессиду» У.Шекспира, «Ревизора» Н.Гоголя.
Римас Туминас уже давно знаменит своими оригинальными режиссерскими интерпретациями, он также известен своими постановками русского классика Антона Чехова.
«Когда я заболеваю, в моменты сомнений, отсутствия веры, когда перед глазами мелькают тени старости и смерти, а также злости и досады, тогда я иду к доктору Чехову», - говорит режиссер. Кроме того, Р.Туминас является основателем Вильнюсского малого театра, где также с успехом идут его постановки.
