"Не жалеете ли Вы, что обратились за рентой?", – спросил у Бразаускене журналист Lietuvos rytas. "Я обратилась за ней по закону. Бразаускас – первый покойный президент страны. Его государственные похороны, статус вдовы будут прецедентом, на который государство будет опираться в будущем", – сказала Бразаускене.
"Я всю жизнь работала, больше 40 лет. И сейчас еще могу зарабатывать. Однако, я думаю, что президентская вдовья рента – это определенная часть президентского ведомства. Она назначается не как пособие, а как выражение почтения к усопшему. Отказавшись от нее я не поступила бы высокомерно по отношению к создателям закона о президенте?" – вопрошала Бразаускене.
"Мы с Альгирдасом были счастливы в браке. Не говорили об упразднении церковного брака и венчании. Оба понимали: как это будет выглядеть со стороны, если президент возьмет и вычеркнет свою прошлую жизнь, свой первый церковный брак? Было бы ли это красиво и порядочно перед детьми, внуками? И Альгирдас был верующим, и я верую. Конечно, если бы судьба определила иначе, мы бы венчались и в церкви. Но жизнь, особенно президента намного сложнее, чем определенные догмы", – сказала вдова Бразаускаса.
Экс-председатель Конституционного суда, профессор Эгидиюс Курис на вопрос, как он оценивает представление некоторых комментаторов, будто Бразаускене – это вдова не президента, а премьер-министра.
"По закону это не так. У президента Бразаускаса, когда он умер, была супруга. Она стала вдовой. Во всем мире так, как у нас – вдовцами считают тех, кто был в браке, когда супруг умер, а не тех, кто когда-то состоял с покойным в браке", – сказал Курис.
