Он отметает обвинения в недостатке информации на более ранней стадии проекта: «Велись переговоры с партнерами и об участии в проекте, и о привлечении стратегического инвестора. Это была стадия формирования проекта, и эти переговоры не могли быть публичными».
По словам эксперта энергетики, переговоры на начальной стадии велись не о цифрах, а о содержании и структуре проекта. «Сейчас мы уже пришли к тому этапу, когда надо говорить об экономике проекта, а общественность необходимо должным образом информировать», – сказал Шведас.
– Почему Литва со своими небольшими финансовыми возможностями решилась строить такой гигант, как ВАЭС?
– Комментарий может быть длинным. Попробую ответить коротко. Просто в регионе стран Балтии геополитика явно преобладает над экономикой. Кроме этого, энергетические проекты становятся средствами осуществления геополитических целей. Поэтому не все проходящие в нашем регионе процессы можно объяснить на языке экономики.
Давайте вспомним, как строился нефтяной терминал в Бутинге. Какое было его экономическое значение, когда нефть текла по нефтепроводу «Дружба»? У нас был безопасный подземный нефтепровод «Дружба». И можно было поднимать вопрос – зачем нам еще нефтяной терминал? В его экономической выгоде можно было сомневаться.
Но вот уже долгое время нефть не поступает по нефтепроводу «Дружба». И пока Литва получила единственное письменное объяснение от России. Вся корреспонденция игнорируется, также, как предложения Литвы принять участие в ремонте этого нефтепровода. Компания PKN Orlen ведь предлагала финансировать ремонт нефтепровода.
Значит, можно сделать вывод, что поставлять или не поставлять нефть по нефтепроводу «Дружба» – это политическое решение. И то, что экономика терминала Бутинге в настоящее время очень хорошая, является последствием политического решения.
– Мы немного отошли от вопроса о возможностях строительства ВАЭС. Возможно, она нужна. Но вы искренне верите, что ВАЭС будет построена?
– А какова экономика Калининградской АЭС? Возможно ли обосновать ее функционирование, если даже нет соединений?
– Частично можно обосновать только экономической мощью России, которая намного больше, чем у Литвы.
– Дискуссия должна проходить в том же пространстве: если это геополитика, то давайте говорить о геополитике. То, что за последнее десятилетие в Литве не был осуществлен ни один крупный энергетический проект, думаю, последствие сознательного действия – вернее, сознательного бездействия. Это было преступное бездействие. И сегодня мы поднимаем бурю в стакане вместо того, чтобы думать, как обеспечить энергетическую безопасность Литвы.
Сейчас – о новой АЭС. Ведь это самый крупный проект в регионе. В нем участвуют наши региональные партнеры, которые в него верят, и предприятия, которые инвестируют свои средства и рискуют. Это не будет только литовский рынок электроэнергии: это будет рынок региона Балтийского моря.
Поэтому я считаю, что это наиболее хорошо подготовленный проект из всего, что мы, литовцы, может подготовить. И Литва должна приложить все усилия, чтобы этот проект был осуществлен и функционировал. Он важен не только для Литвы, но и для всего региона.
Или мы можем выдумать сто причин, почему этот проект может не работать. При желании, всегда можно найти, к чему прицепиться.
- А почему правящее большинство не предложило провести референдум в начале срока полномочий - четыре года назад?
- Согласен, что оно могло так сделать. Однако с точки зрения этики бизнеса и государства это нужно было делать пять лет назад, когда принимали закон. Тогда референдум был бы своевременным. Ведь правительству было поручено начать осуществление проекта пять лет назад, и оно взялось за это. А сейчас, когда уже есть и инвесторы, и региональные партнеры, организовывать референдум нелогично.
- Так почему не хватает информации(о ВАЭС)?
- Потому, что мало информации предоставляют те, кто осуществляет проект.
- Но ведь это почти то же самое, что говорить: холодно потому, что температура низкая.
- В таком случае я не могу комментировать, отвечая на вопрос «почему?» Я сам участвовал на начальной стадии проекта, и мой основной аргумент тот, что велись переговоры с партнерами и об участии в проекте, и о привлечении стратегического инвестора. Это была стадия формирования проекта, и эти переговоры не могли быть публичными.
Переговоры на начальной стадии велись не о цифрах, а о содержании и структуре проекта. Сейчас мы уже пришли к тому этапу, когда надо говорить об экономике проекта, а общественность необходимо должным образом информировать.
- А Вы лично являетесь сторонником строительства АЭС?
- Да, я сторонник этого проекта.
- Верите ли Вы в то, что этот проект будет осуществлен?
- Полагаю, что он может быть должны образом осуществлен и служить не только Литве, но и всему региону.
Интервью приводится в сокращении, оригинал здесь.
