Русский драматический театр Литвы готовится к премьере: 13 и 29 декабря в спектакле «Евгений Онегин» впервые будет звучать музыка Сергея Прокофьева, написанная им более 70 лет назад.
Музыка была написана по заказу Александра Таирова. В Московском камерном театре он ставил спектакль, посвященный столетию со дня гибели великого поэта. Но в тот раз спектакль до зрителя не дошел – цензура вычеркнула его из репертуара. Позже отдельные фрагменты композиции С. Прокофьев использовал в балете «Золушка» и опере «Война и мир», но после смерти композитора в 1953 году партитура долгие годы так и пылилась в архивах.
Вайткус: письмо Татьяны прозвучит три раза
«Когда я послушал ее, то понял, что это произведение, его фрагменты уже использовались в других произведениях Прокофьева. И я сам уже слышал эту музыку, но не знал, что эти куски использовались в других его произведениях – симфониях, операх. Хотя до этого, конечно, я открыл Пушкина, и все думал ставить на языке оригинала. И как раз так сложилось, что сюда я пришел работать и сейчас этой возможностью воспользовался. Тем более, что перевод на литовский язык далеко не совершенный», - говорит Вайткус.
По его словам, музыка, которую Прокофьев написал спустя 100 лет после «Евгения Онегина», может использоваться во многих произведения, т.к. она универсальна.
«Такую музыку можно подать в качестве вспомогательного компонента. И она дает возможность взглянуть на все издалека – на это время, на само произведение, ведь и с момента ее написания композитором прошло уже немало времени. Так что здесь получается наслоение трех (временных – DELFI) слоев. И, наверное, это и было основной точкой отсчета, как ставить это произведение. Мне понадобилась помощь и хореографов, и композитора, чтобы это можно было все как бы обобщить. У нас, например, письмо Татьяны звучит три раза, и для него тоже потребовался дополнительный музыкальный материал», - говорит Вайткус.
Он говорит, что в этой постановке очень важна и линия Татьяны Лариной.
«Для меня Татьяна и ее линия очень важна, и она все еще углубляется. Она такое странноватое существо… (…) Она вроде бы как лакмусовая бумажка в этом зверинце», - говорит Вайткус.
Гладий: не надо елейности в отношении к Пушкину
На роль Евгения Онегина режиссер пригласил украинского актера Григория Гладия. Уже более 20 лет живущего в Канаде актера литовские зрители наверняка помнят по его ролям в Каунасском драматическом театре (он работал там в 80-е годы) и по фильмам Й. Вайткуса «М. К. Ч. Зодиак» и «Дон Жуан», а в 1989 г. в Русском драмтеатре он поставил спектакль «Приглашение на казнь» по Набокову, в котором играл Витаутас Шапранаускас.
«Меня глубоко тронул тот момент, что у меня появилась возможность вернуться в прошлые годы. Потому что все то для меня дорогое, что связано с артистической жизнью, связано с Литвой. Когда мне было тяжело, когда я работал актером в Киеве и у меня были проблемы с властями, Йонас Вайткус буквально меня спас и предложил мне работать в Каунасском театре», - поделился своими воспоминаиями Гладий.
По его словам, роль Онегина - из тех ключевых ролей в мировом репертуаре, о которых можно, в известном смысле, мечтать.
«Пушкин таит в себе невероятные глубины, говорят, что это энциклопедия русской души. Но знаете, энциклопедия энциклопедией, но если ее не раскрыть и подходить елейно к классическому материалу, мы рискуем впасть в убаюкивание от русской классики. И как раз сам факт, что сам Йонас Вайткус взялся за этот материал, для меня это был большим вызовом. Ведь я знаю Йонаса как человека, разрушающего общепринятые принципы», - говорит актер.
По его словам, мы живем духовного кризиса, и драматический театр требует пересмотра своих основ. Недаром в мире существует большой интерес к так называемому постдраматическому театру, где «логика выстраивается по другим принципам, где логики собственно и нет, где идет обращение к нашей интуиции».
«Нужно каким-то образом выходить из кризиса. Это не только наша сила, но и силы космического порядка… Мне кажется, что с таким материалом, как «Евгений Онегин», с таким режиссером, как Йонас Вайткус, есть возможность раскодировать эту массу, эту пирамиду, построенную на Пушкине. Ее расчленить, со скандальным оттенком разбить, чтобы снова собрать в единое, пусть даже без 100%-ной уверенности, что это даст успех. Но мне кажется игра стоит свеч», - заключил Гладий.
