Вот с каким сюжетом премьерного спектакля по пьесе видного русского «небывалиста» Александра Введенского обращается к публике творческая группа режиссёра Йонаса Вайткуса. Новорожденная «Ёлка у Ивановых» увидит свет рампы в середине января.

В иррациональной пьесе царит дух ожидания чудесного Рождества, мечутся и мучаются низведённые до карикатурности персонажи. Слиянность алогичности, наивности и ужаса становится источником сакральности и мистики. Это – парадоксальный сплав поэзии, метафизики и лингвистической искусности, когда подсознание делается более значимо, чем сознание, а фрагментарность – выразительнее, чем цельность.

«На эту пьесу я всегда смотрел с определённым почтением и одновременно ощущал, что многое в ней не раскрыто театром; она – это очевидно – насыщена историей: суровой, жестокой и вместе с тем такой необыкновенно красивой и поэтичной. Думаю, это своеобразная квинтэссенция века, чрезвычайно трудного века. Вспомним, как зародилась, к примеру, фотография – она была сродни священнодействию: на семейных снимках сидят отец и мать, дети стоят, положив руки на плечи родителям, – и посмотрим, во что это выродилось, в какую чернушную порнографию.

Так и здесь: кажется, что такого – девочка выругалась, но разве можно так зверски наказывать? Няня – а она полагает, что поведение девочки равносильно преступлению – решает казнить злоумышленницу. И я думаю: а хорошо ли вот так – дойти до практически полной порнографии, выпустить этого джина, пускай он буйствует, оскверняет и рушит всё кругом, очерняет свет и добро... », – рассуждает маэстро Вайткус.

Режиссёр берётся за «Ёлку у Ивановых» в четвёртый раз. Уже осуществив постановку пьесы вместе со студентами в Скандинавии, маэстро говорит о стремлении вернуться и „померяться силами“ с тем спектаклем. «Играть её непросто, в ней много абстракций, значение которых меняется быстро и резко. Она – своеобразный вызов и актёрам, и режиссёрам, и художнику», – утверждает Й. Вайткус.

«Тут – разложение межчеловеческих связей, крушение семьи и немалая доза бессмыслицы... Меня очень больно ранит стремительная дебилизация народа, я не могу не реагировать на это. Печально, что так разрослась и укоренилась рабская психология, которую ничем не возьмёшь. Введенский исследует распад семьи как структуры. Что она такое, как она функционирует в заданных исторических условиях... И для меня самое интересное, что это не исключительно русская семейная тема, но – общая проблема существования религии, семьи, отдельного индивида. Доля абсурда и бессмысленности в этой вещи весьма велика, потому для меня так важно воссоздать некие обстоятельства как реальные и веские.

Для меня существенна пространственная концепция, некое катарактальное восприятие пространства. В мироустройстве классического театра – это отказ от падуг и кулис, отречение от всего ходульного и необязательного. А в костюме важно – какова его форма, окраска, сам его характер, как воздействует складка, как функционирует фактура, верно ли дозирована историческая составляющая; в этом и побуждение, и интрига. Но порыв угасает, ибо сталкиваешься с неготовностью зрителя принимать такие подарки, видишь, как мало людей, которые радуются способности сформулировать определённую мысль, ту или иную идею», – говорит сценограф спектакля и художник по костюмам Йонас Арчикаускас.

В этот раз творение А. Введенского, почти на 40 лет отлучённое от читателя и зрителя советской цензурой, прозвучит в полный голос. В прямом смысле слова. Постмодернистский калейдоскоп музыкальных цитат – узнаваемая подпись Альгирдаса Мартинайтиса. Зритель невольно попадает в капкан подсознательных реакций, провоцирующих размышление. «Музыка дурости или, как сформулировал один польский философ – священный идиотизм. Тут сталкивается множество понятий, близких и Введенскому, и Хармсу. А сама тематика, сама живительная музыкальность, сам её состав – из сферы потребления, культурного потребления. Я прихожу смотреть спектакль – я должен получить продукт, который употреблю, и затем ухожу», – иронизирует композитор.

В музыкальном спектакле играют и поют пятьдесят актёров, которыми на сцене руководит дирижёр Витаутас Лукочюс. Среди артистов, выходящих на сцену Русского драматического театра – есть и новые лица. Одно из них – Евгения Гладий, дочь известного украинского актёра Григория Гладия, более двадцати лет назад сыгравшего Микалоюса Константинаса Чюрлёниса в фильме Й. Вайткуса «M.K.Ч. Зодиак». Для актрисы, знакомой нам по кинофильмам, – это первый спектакль в Литве.

Ещё одно новое лицо на этой сцене – актёр и режиссёр Паневежского театра им. Ю. Мильтиниса Валериюс Евсеевас. Зритель увидит и студентов киноактёрского курса под руководством Вайткуса, и вокалистку Милду Арчикаускайте.

Премьера спектакля состоится 14 января.

Источник
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии (5)
Поделиться
Комментарии