-В первый раз мы ездили туда в прошлом году, поездка была приурочена ко Дню защиты детей. Это был тур «Рига-Тула-Ростов-Владикавказ-Беслан-Грозный». Концерт в Беслане был вообще первым после трагедии, он состоялся 1-го июня и на него пришло 7000 зрителей. Мы там не только выступали, но и венки возложили на кладбище, школу посетили, эмоционально все это было очень тяжело. Мы же понимаем, что когда люди пережили столько горя, потеряли близких, детей, им так тяжело. И все-таки они пришли на концерт. Нам потом местные чиновники сказали, что они вообще первый раз видели, как эти люди улыбаются.
Ведь всякая трагедия, которая нас не касается, так не вспоминается. А когда ты находишься там, на месте, то понимаешь, что это не кино и не новости и все воспринимается очень эмоционально. В независимости от, того, где живет человек и какую религию исповедует, ему хочется быть здоровым, ходить в кино, театры и растить детей. Мы просто не представляем, как мы все счастливы во всех наших проблемах, мы просто не понимаем, что происходит в данную секунду буквально в 3000 километрах от нас.
-Как реагировала публика на ваши выступления, в том числе и на звучащий со сцены русский язык?
- У меня такой жанр, он довольно консервативный – шансон, и когда собирается целый стадион разных национальностей, они воспринимают это очень искренне и красиво. Уже прошел год, но они нас до сих пор не забыли. В прошлом году с нами ездила латышская группа «А-Европа», Женя Шур, любимчик Паулса, золотой голос Прибалтики. Из Литвы был я и мой музыкант.
Что касается русского языка, то местное население реагирует на него в основном хорошо, неважно, на каком языке ты поешь, важно, о чем ты поешь. Понятно, что ты не можешь всем нравиться, с другой стороны люди реагируют на искренность твоего образа.
Самое интересное, что впервые за всю историю Чечни, песни из Литвы вошли в местные топы. И ты понимаешь, что это в общем-то абсурд, но так есть.
- Во второй раз легче или сложнее ехать?
-Однозначно сложнее. Еще и потому, что понимаешь, что мы не просто музыканты, мы проводники. Ведь в мире много жанров, много музыкантов, но если приглашают конкретно тебя, то это изначально большая ответственность и особенно переживаешь из-за реакции за свою работу.
- Выступить с Юрием Шатуновым была ваша идея или организаторов?
- Это была идея организаторов – рижского продюсерского центра «Тимчук». Предполагаю, что с Шатуновым нам непросто будет работать, так как мы работаем в совершенно разных жанрах. Но, тем не менее, когда ты выходишь на сцену на таком концерте, то уже не важно, с кем ты выступаешь, важно – для кого. Чтобы те, кто придет, получили если не праздник, то иллюзию праздника.
В прошлый раз концерт был бесплатным, его финансировало чеченское правительство. Но на этот раз концерт будет кассовым, билеты довольно дорогие, в среднем по 100 литов, но надеемся, что люди придут.
- Как вы добираетесь до Грозного и как будете передвигаться внутри региона?
- Завтра - самолет до Москвы, а потом полетим в Грозный, где дадим единственный концерт. Грозный единственный большой город в Чечне, другие маленькие. В маленьких на стадионе не выступишь, а в таком случае существует опасность того, что до тебя будут доноситься не всегда приятные реплики…
А в прошлом году с передвижением было очень тяжело, мы очень много ездили, проехали на автобусе 7500 километров, у меня ноги раздулись до толщины шеи... Но нас там очень тепло принимали и везде стояли флажки Литвы. Было очень приятно. Что касается безопасности, то нас везде сопровождали. Иногда даже вертолетами. Проехать Ингушетию без сопровождения невозможно практически вообще. И в Чечне есть районы, где до сих пор стреляют. Кстати, мы проезжали горы, в которых погиб Сергей Бодров.
- Не было желания на этот раз заехать в соседнюю Южную Осетию?
- Мы должны были заехать и в Цхинвали, но в связи с непростой ситуацией, на этот раз решили отложить выступление. В конце концов, у всех у нас тоже семьи…
