Георгий Ефремов известен в Литве и России как своими собственными произведениями, так и переводами на русский язык стихов Чеслава Милоша, Сигитаса Гяды, Майрониса, Редьярда Киплинга, Юстинаса Марцинкявичюса, Дюлы Ийеша. Кроме того, он является автором переводов прозы А.Бучиса, Ю.Кунчинаса, М.Ивашкявичюса. Является автором шести стихотворных сборников и публицистической книги «Мы люди друг другу».

«Я верю, что качественный театр способен привлечь зрителя независимо от его национальной принадлежности или эмоционально-духовной пресыщенности. Ему только надо помочь достучаться до тех, кто, может быть, сам тоскует по Русскому театру, но не догадывается об этом», – сказал в интервью DELFI поэт и переводчик, который, помимо всего прочего, рассказал о планах издания серии «liTTera» – литовской литературы по-русски.

- Уважаемый Георгий, поздравляю Вас с новой должностью. Расскажите, что привело Вас в театр, особенно с учётом той непростой (в том числе и финансовой) ситуации, в какой он оказался… Возможно, Вам доводилось работать с театром и ранее.

Случайность, так, во всяком случае, казалось вначале. Счастливая для меня случайность. Видимо, руководству театра померещилось, будто в поле зрения нет более подходящих кандидатов. Непростота внутритеатральной ситуации вряд ли могла на меня повлиять, это нормально, когда не хватает финансовых возможностей или других ресурсов. Насколько я знаю, в театре никогда не бывает просто или бывает, но крайне редко. «Легко только злыдни живут», – как верно заметила героиня «Трёх тополей на Плющихе».

Моя же личная ситуация отчасти напоминает сюжет иного фильма – «Никто не хотел умирать». Один из главных героев этой ленты, маргинал Вайткус, сын глухонемого нищего сапожника и сам в прошлом из лесных, отвечает согласием на предложение возглавить сельсовет. «Я хотел! Всю жизнь этого хотел!» – объясняет он изумлённой подруге.

Так и я – всю жизнь благоговел перед театром, опасливо приближался к нему, ходил кругами, и вдруг меня поманили внутрь. И, вроде, знаю, как велика опасность не справиться, но соблазн непомерен… Насколько неодолимо тяготение театра – испытали многие. Я не сумел воспротивиться. Утешает и отчасти меня извиняет лишь то, что я уйду, едва различу признаки служебного несоответствия. А сам не различу – мне подскажут, уверен.

Еще в самооправдание скажу: если я и случайный избранник, то не совсем. Мои родители преподавали русский язык цыганам «Ромэна», дoма оставить меня было не с кем, и я частенько болтался в театре и крепко запомнил шуршание занавеса, шорох юбок, особенную театральную суету… Мне тогда было 6 лет. А потом у меня был школьный театр, один из лучших в Москве (ЛТК, литературно-театральный коллектив 2-ой московской математической школы), студия при Детском театре… В середине 70-х я работал литературным секретарём у поэта Давида Самойлова. Он как раз перевел шекспировскую «Двенадцатую ночь» для «Современника», а сам ослеп и лег на операцию. И осуществлять авторский надзор над постановкой поручил мне. Я тогда несколько недель провел в одном помещении с поразительными артистами – Олегом Табаковым, Юрием Богатыревым, Константином Райкиным, Олегом Далем, Мариной Неёловой, Петром Щербаковым, Валентином Никулиным. Как такое забудешь!

В начале 2000-ых Владимир Тарасов, мой давний знакомый, а тогда свежеизбранный худрук Русского театра попросил меня дописать пьесу, о сюжете которой я ему как-то рассказал. Я выполнил его просьбу, вдогонку сочинил ещё две драмы… Одну из них даже собирались ставить, но вскоре Тарасов из театра ушел, и эта история продолжения не получила.

Многое связывает с Марюсом Ивашкявичюсом, чья проза меня чрезвычайно волнует. О его драматургическом даре распространяться не стану – тут все очевидно. Мне посчастливилось работать над переводами его пьес – и я высоко ценю наше сотрудничество. Это требовательный и вдумчивый автор, что само по себе – подарок для практикующего переводчика. Переводя его пьесы, я кое-что понял об этом редчайшем явлении: подлинной драматургии. Говорю об этом с одной целью: показать, что театр для меня не просто досуг.

- Насколько я знаю, в театре Вы будете заведовать литературной частью и развивать отношения с Москвой – поделитесь, пожалуйста, своими планами…

- Я пока ещё не очень-то представляю себе, каков круг моих прямых и косвенных задач, со времени моего назначения и недели ещё не прошло. Развивать отношения с Москвой – дело, в принципе, замечательное, но и не простое, и не всегда благодарное. Скажем, Литовскому государству эта сфера никак не даётся…

Но если стараться, тогда, мне кажется, все преодолимо и достижимо. Да и выхода иного нет. Я думаю, знаменитому «Москва слезам не верит» часто придается чрезмерное негативное значение. Надеюсь, Москва умеет отличать пустые притворные причитания – от полновесных слез очищения, отчаяния и восторга.

Москва и вся Россия необычайно внимательна и доброжелательна к литовскому театральному миру. Русскому драмтеатру есть что показывать чуткой и благодарной московской публике. Я просто собираюсь помочь – в меру сил – двум этим стихиям почаще встречаться. А польза будет взаимная. Хочу, чтобы российская театральная критика почаще и поглубже писала о нас, чтобы Русский театр стал и был полноценным и постоянным участником российского театрального состязания. А если по ходу или в итоге этой работы укрепятся творческие обмены и актёры, режиссеры, сценографы, композиторы станут регулярными гостями на дружеских подмостках… Словом, грёзы.

-Будете ли переводить для театра кого-то из литовских авторов? Может, здесь поставят «Мадагаскар» или «Мистр» Ивашкявичюса, которые Вы перевели?

- Если пойму или узнаю, что театру требуется такой перевод – я постараюсь его сделать. Вообще же я просто перевожу то, что мне нравится. Конечно, я мечтаю, чтобы Йонас Вайткус поставил «Мадагаскар» Ивашкявичюса. Я про себя называю такой проект «Другой Мадагаскар». Дело в том, что Римас Туминас поставил в Малом театре приблизительно треть пьесы. За пределами его замысла остались исключительные по содержанию и яркости вещи – целые сюжетные линии. Мне – как дилетанту – представляется, что это было бы очень занимательно.

Сейчас в Москве, в Центре драматургии и режиссуры, идет спектакль по еще одной пьесе Марюса – «Ближний город». Вот где настоящая современная трагедия! Автор сам осуществил постановку этой пьесы лет семь назад, но нехватка денег прервала показ очень сильного спектакля на 3 или 4 представлении. Разве не жалко?

Я до сей поры не сотрудничал ни с какими театральными режиссерами, а сотрудничал с авторами. Если автор принимал перевод – для меня было достаточно.

- Кстати, Римас Туминас в этом году показывает «Мистр» на фестивале «Балтийский дом» в Петербурге – Вы не в курсе, будет ли использоваться Ваш перевод?

- Я не знаю, будет ли Туминас на фестивале сопровождать показ «Мистра» моим переводом. Надеюсь, что будет. Да, кажется, другого перевода и нет.

- Какая пьеса, по Вашему мнению, «здесь и сейчас» идеально подошла бы Русскому театру? Возможно, Вы уже что-то рекомендовали Й.Вайткусу…

- Я позволил себе дерзко порекомендовать Йонасу Вайткусу те самые переводы пьес Ивашкявичюса, которые мы только что упоминали.

Я постарался обратить внимание на прозаические сочинения, отвечающие, как мне кажется, высокому духу Вильнюса и вообще Литвы. Трудно судить, насколько реально инсценировать эти вещи, но… Уже есть примеры подобных инсценировок. Среди лучших – повесть Феликса Розинера «Лиловый дым». «Вечный шах» Ицхокаса Мераса в постановке Карбаускиса в Московском Молодёжном театре с восторгом принят публикой. У того же Мераса есть поразительный роман, вопиющий, как мне кажется, о театральной постановке: «На чем держится мир».

Есть великий роман Ромэна Гари – нашего исторического соседа из дома напротив: «Обещание на рассвете». Татьяна Ясинская, на помощь которой я очень рассчитываю – во всех сферах и смыслах, высказала великолепную идею переложить для театрального исполнения «Баллады Кукутиса»… Меня давно уже подмывает сделать пьесу из романа Ивашкявичюса «Зелёные»… Всё, молчу.

- Хотелось бы узнать Ваше мнение как о последних постановках театра, так и о роли Русского театра в современной жизни Вильнюса. Порой приходится слышать мнения, что многое в театре «криво, стиснуто и запутано», говоря словами Венцловы…

- Я не театровед и часто затрудняюсь в подборе нужных слов, когда речь идёт о сценическом искусстве. Скажу о последнем впечатлении. Это спектакль по пьесе Леонида Андреева «Тот, кто получает пощечины». На мой взгляд – зрелище выдающееся. Явись такая постановка, такое ее исполнение в Москве или Питере, – толпы жаждущих ломились бы за билетами, труппу часами не отпускали бы со сцены, актёры стали бы нарасхват… А какие мизансцены, костюмы, музыка, движение! Чудо что за представление! Вот подлинный, праздничный, страстный театр! Спектакль показал, каковы резервы у Русского театра. Я от всей души поздравляю всех его создателей и участников, спасибо огромное.

Не могу судить, насколько и что именно в театре «криво, стиснуто и запутано». Так можно сказать обо всём Вильнюсе, как сделал Венцлова, можно о Литве, можно о Земном шаре и даже о Вселенной. Я верю, что качественный театр способен привлечь зрителя независимо от его национальной принадлежности или эмоционально-духовной пресыщенности. Ему только надо помочь достучаться до тех, кто, может быть, сам тоскует по Русскому театру, но не догадывается об этом.

- Хотелось бы спросить Вас и о судьбе антологии литовской поэзии, которую Вы готовили – получили ли она финансирование? Вышла ли?

- Книга литовской поэзии «В начале – муравей», практически готова. Я не прошу для неё никакого финансирования. В начале этого года я объявил, что прекращаю обивание высоких порогов и сам начинаю издание серии «liTTera» – литовская литература по-русски.

Первая книга серии – та самая антология, о которой вы спросили – выйдет в декабре. Мне уже оказали помощь – и друзья, и малознакомые люди, которым не безразлично, что пишут в Литве и как это переводят. На сегодня в планах серии – 14 книг самого разного толка (поэзия, проза, эссеистика, драматургия). Я думаю, что мир станет чуть-чуть ярче оттого, что эти слова, произнесенные и написанные моими братьями-литовцами, станут услышаны и прочтены братьями-русскими.

Источник
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
ru.DELFI.lt
Оставить комментарий Читать комментарии (3)
Поделиться
Комментарии