Я зашел сегодня в офис «Вясны». Было как-то пусто и тяжело. Сяржук и Вадим – прекрасные люди, но Беляцкий был душой «Вясны».
Зашел случайно. Прятался от дождя неподалеку, в пиццерии. Пил кофе, сидел в Интернете. Узнал, что собирают подписи-поручительства за изменение меры пресечения для Алеся. В моем томе дела фигурировали 1.200 таких подписей. Я зашел.
Оказалось, что известие появилось в сети всего полчаса назад, и я был первым поручителем. Подписался.
И когда позже сидел дома и еще раз перечитывал все, что появилось сегодня по поводу ареста Беляцкого, обратил внимание на два факта.
Первый. Даже после колонки Светланы Калинкиной никто не обратил внимание на международный характер банков, сдавших информацию по Беляцкому. А ведь это далеко не безынтересно – особенно на фоне информации о российско-немецком кредите «Беларускалию».
И второй.
Никто не обратил внимание на то, что ситуация зеркально повторяет ситуацию 1994 года.
Если старшее поколение читателей Интернета, к которому принадлежу и я, вспомнит, то придет к выводу, что поводом к отставке Станислава Шушкевича в свое время был вовсе не пресловутый ящик гвоздей и даже не доклад Лукашенко. Поводом стала выдача белорусской стороной Вильнюсу двух немолодых коммунистов, возглавлявших в 1991 году в августе литовский республиканский ГКЧП – Бурокявичюса и Ермалавичюса. Тогда этот акт «правовой помощи» вызвал такую бурю возмущения в белорусском Верховном Совете, что был поставлен вопрос о доверии председателю Верховного Совета, председателю Совета Министров, генеральному прокурору, министру внутренних дел и председателю КГБ.
Премьер-министр Вячеслав Кебич и генеральный прокурор Василий Шолодонов тогда, что называется, отделались легким испугом. Шушкевич, министр Владимир Егоров и председатель КГБ Эдуард Ширковский покинули свои посты.
Тогда демократическая Литва получила возможность судить прятавшихся на белорусской территории противников нового строя и суверенитета, бывших ее гражданами.
Сейчас демократическая Литва предоставила возможность авторитарной Беларуси расправиться – формально (подчеркну – формально!!!) в соответствии с юридической процедурой – с гражданами Беларуси, сторонниками и защитниками демократической идеи. Так сказать, оказала ответную любезность – за 1994 год.
Или – оплатила аванс за будущую выдачу? Это я о генерале Владимире Усхопчике, выдачи которого Литва долго и безуспешно добивается. Так если именно это и было мотивом, то такого оказания правовой помощи Вильнюс не дождется никогда: Лукашенко именно поэтому – чтобы показать, насколько он круче любой европейской демократии – не выдаст Усхопчика.
Собственно говоря, теперь уже можно и не выдавать. Но он бы и раньше не выдал. Я в этом уверен.
Что произошло?
Я не могу обвинять конкретных литовских политиков, чиновников и банковских служащих в том, что у них был умысел «подложить свинью» белорусскому демократическому движению. Мало доказательств, а объяснения слишком невнятные. Вроде того, что было в случае с Бурокявичюсом и Ермалавичюсом в 1994 году.
Я могу лишь констатировать следующее. Правовая процедура, к которой уже успели за эти годы привыкнуть литовские должностные лица, оказалась бессильной против политической позиции. Ибо в правовом государстве – которым является современная Литва – чиновника интересует не мнение главы государства, а буква. Буква соблюдена? Тогда причем тут демократия в Беларуси? Чиновнику в правовом государстве по барабану, выдает ли он информацию об Усаме бин Ладене, не к ночи будь помянут, или о Нельсоне Манделе во времена его пребывания за решеткой. Лишь бы в государстве, которому оказывается таким образом услуга, не применялась смертная казнь.
Кстати, у нас смертная казнь применяется.
Но – не по той статье, которая инкриминируется Беляцкому.
Чиновники в Литве могут спать спокойно. Процедуру они соблюли.
В процедуре не записаны, правда, несколько понятий. Таких, как совесть и солидарность. Но это уже – не из области правового сотрудничества.