Хотя Великобритания действительно отказывается выдавать России нескольких беглых олигархов, даже несмотря на предъявляемые им уголовные обвинения, случай случаю рознь, и осознать это в скором будущем придется еще одному русскому – Владимиру Антонову, пишет в "Блоге лондонки" автор интернет-издания Slon.ru.
Владелец прибалтийских банков Snoras и Latvijas Krajbanka, арестованный в офисе своей компании в Лондоне, наверняка надеялся, что Англия в случае чего станет для него надежным убежищем. Однако господин Антонов упустил из вида одну важную деталь: переведя практически весь бизнес на территорию Евросоюза и совершая махинации именно там, он по собственной воле вышел из-под удобного зонтика жертвы кровавого московского режима, поставив себя на одну доску с европейцами.
При этом играть по европейским правилам Антонов не научился и даже, по всей видимости, не особенно хочет вникать, в чем именно эти правила заключаются. Раньше это нежелание и небрежность в ведении дел всего лишь мешали Антонову начать финансовый бизнес в Великобритании, но теперь ему предстоит на практике познакомиться с работой британской системы правосудия.
В области правил экстрадиции эта система за последние 5 лет претерпела серьезные изменения. Прежде всего, Великобритания подписала соглашение об экстрадиции с США и присоединилась к соглашению о создании Европейского ордера на арест. Еще 10 лет назад для экстрадиции из Великобритании запрашивающая сторона должна была подготовить серьезную доказательную базу и убедить британский суд в обоснованности своих требований. Из-за этого, например, Франции пришлось почти 10 лет биться за выдачу Рашида Рамды, которого французы обвиняли в финансировании взрывов в парижском метро. Правительство Великобритании очень хотело выдать Рамду, но суд многократно отказывал правительствам в требовании экстрадиции из-за отсутствия достаточно убедительных доказательств.
Но теперь решение об экстрадиции в пределах Евросоюза должно быть принято британским судом в течение 90 дней. За 2010 г. по Европейским ордерам на арест Великобритания выдала другим странам ЕС более 1000 человек, включая и собственных граждан. Внутриевропейская экстрадиция сейчас совершается очень быстро и по упрощенной процедуре: так, что суд даже не требует полноценных доказательств от запрашивающей стороны.
Хотя такая практика вызывает очень много протестов правозащитных организаций. Самыми громкими случаями, особенно растревожившими британскую общественность, стали дело Гарри МакКиннона – шотландского хакера, взломавшего Пентагон, и Эндрю Симиу – британца, экстрадированного в Грецию без веских доказательств, где он провел 2 года в тюрьме, чтобы потом получить полное оправдание.
В случае беглых российских олигархов решение об экстрадиции зависит в первую очередь от гарантий безопасности для человека в стране, которая требует выдачи. Поэтому Россия, печально знаменитая ангажированностью судебной системы и пытками в тюрьмах, не сможет добиться от Великобритании выдачи кого бы то ни было, даже серийного маньяка-убийцы, пока над российской правоохранительной системой будет маячить призрак Магнитского. Экстрадиция в такие страны прямо противоречит положениям Европейской конвенции о правах человека, на которую все больше и больше ориентируются британские суды.
Но у Владимира Антонова вряд ли получится успешно разыграть свое российское гражданство, создав образ политического беженца, которого ждет верная смерть в тюрьме. В Литве, которая требует выдачи Антонова, над заключенными в тюрьмах не издеваются. Во всяком случае, судам Европейского союза такие случаи неизвестны, иначе членство этой страны в ЕС оказалось бы под большим вопросом.
Антонов же, напротив, хорошо известен властям Великобритании. В 2007 г. он подал заявку на открытие филиала банка в Великобритании, пытаясь при этом обмануть британский финансовый надзор. Более того, когда надзор отказал Антонову в этой заявке, прибалтийский банкир подал на чиновников в суд лишь для того, чтобы позорно отозвать свой иск через год. По словам бизнесмена, к тому времени, когда его компания выиграла бы дело, Великобритания могла потерять всякую привлекательность для ведения финансового бизнеса.
Провал с банком и наивные заявления в стиле «зелен виноград» очень хорошо показывают, насколько Антонов не понимал правил поведения на британском финансовом рынке. Пытаться обмануть надзор – безумие.
На это можно отважиться, только заручившись поддержкой самых зубастых акул британского юридического бизнеса, и все равно всегда помнить, что однажды за тобой могут прийти. Антонов же, по его собственным заявлениям, приходил на встречи с чиновниками надзора без юриста и даже без переводчика.
Пытаться судиться с надзором тоже можно, но только если уверен, что сам кристально чист перед законом и отказ получен из-за какой-нибудь технической ошибки. И при этом всегда – в бизнесе, в общении с регуляторами, в налаживании деловых контактов – нужно сиять как альпийская вершина, пытаясь с помощью пиара максимально откреститься от своего прошлого в криминальном российском бизнесе и заручиться поддержкой представителей респектабельного британского истеблишмента, например, участвуя в их благотворительных проектах (если допустят).
Очевидно, что всего этого Владимир Антонов не делал. Испортив свою бизнес-репутацию с самого начала работы в Великобритании, бизнесмен вряд ли сможет теперь убедить суд, что экономические обвинения Литвы в его адрес беспочвенны. Сейчас единственным препятствием для его экстрадиции может оказаться, например, внезапная тяжелая болезнь или предъявленные им доказательства, что ФСБ в сотрудничестве с прибалтийскими спецслужбами планирует его устранить. И то, и другое выглядит маловероятным.
Маловероятно и то, что адвокатам Антонова удастся совершить какое-нибудь доселе невиданное чудо и спасти своего подзащитного от выдачи. В конце концов, даже такой всемирной знаменитости, как Ассанж, сейчас грозит экстрадиция из Великобритании, а Владимир Антонов – всего лишь не первой величины бизнесмен, который сильно разозлил ЕС, проделав дополнительную дыру в еле живой экономике двух мелких европейских стран, и без того висящих тяжким грузом на шеях Германии и Франции.