Прокуроры заявляют о том, что Ярошенко работал летчиком у Бута, в начале документа, который доказывает его вину.
До этого обвинение утверждало, что Ярошенко в прошлом много лет занимался контрабандными операциями, а сам он не раз упоминал Бута в доверительных разговорах с тайными агентами DEA.
Но то, что он работал у Бута пилотом, власти США публично утверждают впервые. Доказательства, по словам прокуроров, содержатся в приложениях к их ответу на апелляцию Ярошенко.
Апелляцию от имени ростовчанина Константина Ярошенко подал в ноябре прошлого года техасский адвокат россиянина Алексей Тарасов, заявивший, что вина Ярошенко не была доказана на суде и что власти США вели себя в этом деле неправомочно.
Тарасов доказывал в апелляционном ходатайстве, что Ярошенко так и не дал недвусмысленного согласия на участие в транспортировке кокаина. В ответ прокуратура приводит показания тайных осведомителей и заявления самого Ярошенко в ходе переговоров с ними.
Например, когда осведомитель с псевдонимом Набил Хадж заметил, что в Нью-Йорк диппочтой будут отправлены сотни килограммов наркотика, Ярошенко воскликнул: «That's very good, that's very good!» («Это очень хорошо, это очень хорошо!»).
Тарасов уверял апелляционную инстанцию, что обвинение так и не смогло доказать наличие у Ярошенко преступного умысла «нанести вред американским интересам», в отсутствие которого его осуждение неправомочно.
Прокуратура парирует, что в намерения ростовчанина входило перевозить сотни килограммов кокаина туда, где, как он думал, наркотик перегрузят в самолеты для последующей транспортировки в США.
В доказательство она приводит то место из его торгов с контрабандистом наркотиков нигерийцем Чигбо Уме насчет оплаты, где «ростовчанин замечает на своем скверном английском»: «Может, я в тюрьму сяду... Но семье нужны деньги...»