Его открытость к диалогу с Владимиром Путиным приводит в ужас внешнеполитический истеблишмент в Вашингтоне. Но у Трампа есть единомышленники среди европейских политиков - во Франции, Италии, Венгрии, Чехии, и не все из них правые экстремисты. Не может быть, чтобы все они были агентами Кремля. Так что же привлекает в Путине некоторых на Западе?
Два политика, один американец, второй россиянин, отставили в сторону бокалы и сцепились руками через стол в баре. Оба стали нажимать изо всех сил. Но уже скоро стало понятно, что силы слишком неравны.
Поединок по армрестлингу завершился в считанные секунды, и победителем оказался вице-губернатор Санкт-Петербурга, которому помогли годы тренировок по дзюдо. В те времена за пределами России о нем мало кто слышал. А пять лет спустя он стал президентом.
Американский конгрессмен Дейна Рорабахер до сих пор со смехом вспоминает эту встречу с Владимиром Путиным в 1995 году, когда тот приезжал в США в составе официальной делегации. С тех пор они с Путиным ни разу не встречались. Однако уже многие годы на Капитолийском холме он остается самым последовательным сторонником разрядки, нередко, по сути, в полном одиночестве.
"Я не считаю, что Путин - хороший, наоборот, я считаю, что он плохой, - объясняет свою позицию Рорабахер. - Но не каждый плохой парень в мире - это наш враг, с которым мы должны бороться. Есть много сфер, в которых мы могли бы сделать мир лучше, если бы работали вместе с русскими, а не отвечали на всё, что они делают, постоянным нагнетанием враждебности".
Рорабахер не одобряет ни российские хакерские атаки во время предвыборной кампании в США, ни российское военное вмешательство на Украине. Однако он считает, что Россия стала жертвой западных двойных стандартов.
Эту точку зрения разделяют некоторые западные эксперты по России, хотя громадное большинство из них, напротив, подчеркивают, что при президенте Путине страна стала агрессивной.
Ричард Саква, профессор, читающий курс по российской и европейской политике в Университете Кента в Великобритании, к этому большинству себя не относит. "Мы живем в гигантской эхо-камере и слушаем только самих себя, - замечает он. - Ключевой мем - "российская агрессия". Его повторяют до тошноты, вместо того чтобы подумать".
"Когда у нас есть национальные интересы, то это хорошо. А когда Россия пытается защищать свои национальные интересы, то это нелегитимно, это агрессия, это опасность для всего мира", - продолжает Саква.
Присоединение Россией Крыма в 2014 году и военную поддержку сепаратистов на востоке Украины на Западе принято считать свидетельствами стремления Путина прирастить территорию своей страны.
Однако профессор Саква видит в украинском кризисе симптом того, что после холодной войны не создали новую архитектуру международной безопасности, в которой нашлось бы место и для России.
Стивен Коэн, почетный профессор-русист в Нью-Йоркском университете, полагает, что демонизация президента Путина на Западе коренится в разочаровании из-за того, что российский лидер свернул вдохновленные Западом реформы своего предшественника Бориса Ельцина. Многие россияне видят в этих реформах причину разгула беззакония и падения уровня жизни в 1990-е годы.
"Путин - европейский человек, но он пытается управлять страной, которая по сути своей европейская лишь частично. А мы требуем, чтобы весь мир жил по нашему историческому времени", - замечает Коэн.
Профессор Коэн - один из немногих американских либералов, выступающих за разрядку в отношениях с Россией. Большинство американцев, желающих более теплых отношений с Москвой, относятся к правой части политического спектра.
Часть из них - неоизоляционисты. Им не нравятся попытки США "экспортировать демократию", будь то в Ирак, Сирию или Россию. В этом они солидарны с Кремлем, который также выступает против внешнего вмешательства в дела суверенных государств.
Другая часть сторонников компромисса с Россией - "стратегические реалисты". Они считают, что великие державы, в том числе и Россия, всегда имеют "сферу влияния", простирающуюся дальше их границ. У США, напоминают они, еще в XIX веке была "доктрина Монро", требовавшая не допускать военного и политического вмешательства извне в дела стран Нового света.
На это можно возразить, что суверенное государство имеет право заключать союзы, с кем пожелает. Это относится и к бывшим странам советского блока в Восточной Европе, которые после холодной войны вступили в НАТО и ЕС.
Ряд бывших и нынешних лидеров этих государств предостерегает Трампа, что любая попытка "большой сделки" с Путиным поставит под угрозу безопасность этого региона.
Однако в Центральной Европе есть одна страна, которая занимает иную позицию. Это Венгрия. "Мы не рассматриваем Россию как угрозу Венгрии, - говорит министр иностранных дел страны Петер Сийярто. - Если Россия и США не могут вместе решать глобальные проблемы, то вот это как раз и подрывает безопасность Восточной Европы".
Венгрия выступает за снятие западных санкций, наложенных на Россию после аннексии Крыма. Будапешт настаивает, что санкции контрпродуктивны и привели к введению Россией антисанкций, наносящих ущерб экспортной индустрии Европы. В той же Венгрии от российского эмбарго страдают, например, свиноводы.
Однако венгерское правительство, которое само подвергается критике за ослабление демократической системы сдержек и противовесов в стране, обнаруживает общность взглядов с Кремлем и в других вопросах. Премьер-министр Виктор Орбан высказывается за защиту "христианских ценностей" Европы перед лицом иммиграции из мусульманских стран.
Москва в своей риторике тоже нередко обращается к необходимости сохранения национальной самобытности и христианских ценностей, и это привлекает к ней западных националистов.
Многие, особенно на правом фланге, считают, что массовая иммиграция и терроризм представляют большую угрозу, чем Россия.
"Говорить, что Россия - это враг, когда России тоже угрожает радикальный исламский терроризм, - это ошибочный путь", - говорит конгрессмен Рорабахер.
Какую-то часть американского общественного мнения эти аргументы убеждают, тем более когда их выдвигает и президент Трамп. К концу прошлого года больше трети республиканских избирателей положительно относились к президенту Путину, показал опрос YouGov. В 2014 году таких было всего около 10%.
Вместе с тем, среди демократов антипатия к Путину достигает всё новых высот. Профессор Стивен Коэн считает, что Дональду Трампу будет непросто продать свой новый политический курс в отношении России.
"Если Трамп скажет, что нам нужна разрядка в отношениях с Путиным ради нашей же национальной безопасности, то людей центристских и левых взглядов убедить будет очень трудно. Никто не захочет быть записанным в подголоски Путина и Трампа, это двойной удар", - объясняет он.
