Единственный вариант политической интеграции была заявлен в ходе российско – белорусской интеграции, но, помимо социального пакета, носящего во многом односторонний характер и призванного обеспечить права белорусских гастрабайтеров на российском рынке труда, проект остался на уровне деклараций и лозунгов.
Причины провала интеграционных проектов в зоне СНГ носят в большей степени объективный характер – сказались различия в уровне экономического развития, неготовность политических классов к реальным интеграционным проектам в период становления своих национальных государств, появление национальных экономических моделей, лимитрофность (продажа геополитического вектора), воздействие внешних сил, с одной стороны заинтересованных в расширении своего влияния на постсоветском пространстве, а с другой стороны, испытывающих исторические опасения в отношении возможного возрождения глобального геополитического противника – Советского Союза.
Стоит отметить, что с годами все более укрепляется тенденция снижения внутрирегиональной торговли на фоне роста торговли с внешними партнерами - ЕС, Китай, ЮВА и т.д. Страны постсоветского пространства постепенно становятся частью иных, межрегиональных структур и систем: Туркменистан – Китай – Иран, Молдавия - Румыния, Грузия – Турция – (возможно) Армения, Украина – Беларусь – Польша – Литва и т.д... Появились и политические региональные программы, призванные перекроить сферы политического влияния и доминирования в регионе («Восточное партнерство»).
Тем не менее, несмотря на, казалось бы, очевидные факты общего провала интеграционных процессов на постсоветском пространстве, до настоящего времени в своеобразном «сером пространстве» между политическими и научными кругами России весьма активны ряд вполне известных ученых, построивших свою карьеру на пропаганде все новых и новых интеграционных проектов. Большая часть данных проектов имеет под собой весьма слабую научную базу и базируется на традиционном преувеличении роли промышленной кооперации между предприятиями России и стран СНГ, исторической памяти о едином народно-хозяйственном комплексе СССР, «дружбе народов» и т.д. Питательной почвой для них является политическая конъюнктура.
Обращает на себя внимание то, что адепты интеграции, к примеру, с Беларусью, как правило, одновременно являются жесткими противниками существующего в России социально-экономического строя и зачастую выступают в роли идеологов российских левых движений. Призывая к финансово-ресурсной поддержке белорусского псевдосоциализма, данные борцы за интеграции с Минском не забывают приводить социально-экономическую политику белорусского президента в качестве примера «правильной» и поистине «народной» политики, достойную подражания и в России. Исходя из логики внутрироссийской политической борьбы, подобный пример левым силам просто необходим, но при этом они умалчивают, что сохранение экономики Беларуси и определенная социально-экономическая стабильность в республике в немалой степени обеспечивалась финансово-ресурсной поддержкой со стороны все той же капиталистической России. Однако до настоящего времени белорусский «опыт» сознательно маскируется и преподносится в качестве модели для реформирования уже российской экономики. Фактически, кое-кто из российских левых считает, что под ширмой интеграции с лукашенковской Беларусью удастся вернуть в Россию социализм.
Белорусский президент поддерживает извне красную российскую контрреволюцию. Отсюда и «параллельные» призывы А. Лукашенко использовать в качестве образца для строительства Союзного Государства советский опыт. Глава белорусского государства проводит агитацию среди губернаторов, собирает российских журналистов, периодически критикует социально-экономическую политику российского правительства… Его программа-минимум понятна: Россия, в случае, если во главе ее вновь встанут левые, щедро обеспечит белорусского президента ресурсами для удержания Беларуси в руках его клана на вечные времена. Сохранилась и программа-максимум…
Но, время упущено. Союзное Государство превратилось в обложку для газовых и нефтяных договоров. Проект выдохся, что и продемонстрировали итоги состоявшегося 10 декабря Высшего ГосСовета.
Итоги саммита 10 декабря
Прозвучавшее на минувшей неделе заявление вице-премьера РФ Игоря Сечина о вариантах поставки нефти в РБ в наступающем году развеяло последние сомнения в бесперспективности позиционирования А. Лукашенко в качестве эффективного переговорщика в Москве. Российское руководство, предлагая Беларуси беспошлинно 6 млн. тонн, а если вернее, то 4,3 млн. тонн (1,7 млн. тонн по официальной версии Беларусь добывает сама), решает одновременно две проблемы: ликвидирует остатки белорусского нефтяного оффшора и уже официально трактует республику в роли получателя российских дотаций. Фактически, это политическое унижение. Между нами говоря, на месте Минска стоило бы сотни раз подумать, прежде чем согласиться на нефтяную дотацию в несколько миллионов тонн. Ведь сам факт отгрузки беспошлинной нефти официально ставит Беларусь в ряд несостоявшихся и глубоко зависимых государств. Параллельно ликвидируется миф о «бесценном белорусском опыте», который необходимо подпитывать российской энергетикой. Заявление И. Сечина закрыло ожидания некого соглашения по нефтяной тематике, достигнутого в результате пятичасового диалога между Д. Медведевым и А. Лукашенко 10 декабря.
Между тем, автор этих строк утром 10 декабря, в день проведения Высшего ГосСовета, отмечал, что «Определенные уступки Лукашенко со стороны Москвы возможны, но не обязательны… Согласившись на участие в Таможенном союзе, Лукашенко находится в неплохом положении. И сегодняшнее настроение в Кремле можно охарактеризовать как «рабочее». Фактически белорусский президент предупреждался, что «Уступки возможны, если только Лукашенко в очередной раз не взбрыкнет» (http://www.afn.by/news/i/128681).
Однако, судя по контексту переговоров в ходе саммита, А. Лукашенко все-таки «взбрыкнул». Белорусская сторона, вновь поверив в животворность подписи А. Лукашенко, в данном случае, под документом о вступлении республики в Таможенный Союз, потребовала от Москвы в качестве компенсации столь обширный объем преференций, что для их реализации белорусскому правительству было бы впору в качестве оккупационной администрации занимать кабинеты в российском Белом Доме. Ситуация едва не дотянула до скандала 2002 г., когда Москва, утомленная бесконечными требованиями Минска, превышающими на порядок запросы самых дотационных субъектов федерации, предложила белорусским властям определиться с государственной принадлежностью («мухи и котлеты»).
Стоит отметить, что благодаря традиционной оптимистичной оценке итогов Высшего Госсовета белорусскими государственными СМИ и истеричной («все пропало») оценке оппозиционных электронных ресурсов, многие в республике поддались ощущениям, что А. Лукашенко практически обеспечил экономическую основу своего выдвижения на четвертый президентский срок. Это была паника, основанная исключительно на слухах.
Однако, до настоящего момента отсутствуют реальные, зафиксированные на бумаге, соглашения о поставке в республику в наступающем году российских газа и нефти. Между тем, до конца года осталось 10 дней. Обращает на себя внимание то, что белорусская сторона приготовилась вести переговоры по газу хоть до февраля 2010 года, наивно полагая, что 2004 год не повторится и российские углеводороды будут, как ни в чем не бывало, поступать в Беларусь без каких-либо контрактов. Это, мягко говоря, не так…
Справедливости ради, все-таки стоит отметить, что действительно переговорный процесс идет исключительно вяло. Причиной тому явилась резкая активизация интеграционного проекта в рамках ЕврАзЭс – Таможенный Союз. Данная инициатива уже оказывает дестабилизирующее влияние на российско – белорусские отношения.
Таможенный Союз
Наметившейся ввод в действие Таможенного Союза резко сузил пространство для политического маневра российской стороны. Политическая воля российского руководства, проявленная с целью активизации проекта, попутно породила массу возможностей для партнеров по Таможенному Союзу обойти его основополагающие принципы или использовать Союз во вред основному звену – российскому рынку и российской экономике. Стоит напомнить, что возглавил таможенный Союз С. Глазьев, который совсем недавно нараспев с белорусскими СМИ подвергал анафеме создание российским Минфином стабилизационного фонда (в 2007 году белорусские информационные ресурсы вели масштабную кампанию против появления в России Стабилизационного фонда, утверждая, что лучшее спасение для российских денег – субсидирование «единственного союзника»). Кризис все расставил по своим местам…
А. Лукашенко, видимо, посчитал, что в создавшейся ситуации, когда российское руководство увлечено новой интеграционной идеей, которой во многом способствуют «старые друзья» - сторонники любой интеграции, способной подорвать российскую рыночную экономику, у него появилась возможность ловить рыбку из двух лунок одной удочкой. С одной стороны, белорусский президент поспешил выставить счет за свою подпись, с другой стороны он увидел в Таможенном Союзе образ благословенных 90-х годов – периода разгула белорусской контрабанды и таможенного беспредела.
Необходимо отметить, что при первом приближении к проекту Таможенного Союза возникает устойчивое впечатление, что в данном случае А. Лукашенко не обманулся. Усилиями С. Глазьева ему брошен настоящий «спасательный круг», который при присущем белорусскому президенту размаху способен буквально разметать российский средний и мелкий бизнес и втащить «белорусскую модель» псевдосоциализма в российскую экономику.
Обратимся к деталям. 1 января наступающего года страны Таможенного Союза начинают работать со своими зарубежными партнерами по унифицированным таможенным пошлинам. Пошлины выровнены и во многом за счет Казахстана. Однако при этом регулирование таможенной деятельности проводится в соответствии с национальным законодательством, что делает функционирование Таможенного Союза весьма сомнительным. Создатели Таможенного Союза обещают, что единый Таможенный Кодекс будет создан и утвержден к 1 июля 2010 г., что, конечно, не факт. Между тем сразу появляются масса проблем со страхованием и резко осложняется жизнь перевозчика. Как их решать – пака никто не говорит и даже не предлагает…
Согласно плану развития Таможенного Союза, всевозможные меры по ограничению доступа на национальные рынки к 1 марта 2010 г. должна быть систематизированы и отменены, что сомнительно в условиях разрастания в РБ института специмпортеров. Но и на них есть управа – вроде как к 1 июля все специмпортеры должны быть ликвидированы, что также не факт…
Интересно то, что механизм установления ставок таможенных тарифов в рамках Таможенного Союза должен быть создан и утвержден только к 1 января 2010 г. Но наибольший интерес представляет механизм распределения голосов в Таможенном Совете, где по первоначальной идее большинство принадлежало России. Однако как на дрожжах стал расти список вопросов, решить которые возможно только при условии консенсуса, что уравнивает три экономики (Россия, Казахстан, Беларусь), ВВП которых относятся друг к другу в следующей пропорции: 100/6/2,5.
Механизм распределения таможенных платежей в рамках Таможенного Союза до настоящего момента так и не создан. При этом бюджет России почти на 40% формируется таможней.
Вопрос о таможенном контроле на границах Таможенного Союза остается самым непрозрачным, но при этом несет в себе наибольшую опасность для будущего данного проекта. По предварительной версии (первая декада декабря), внешнюю границу на западе и востоке Таможенного Союза «держат» белорусские и казахстанские таможенники соответственно при «присутствии» российской таможни. При этом таможенный контроль на российско-белорусской границе снимается. В общем, возвращаются славные времена Фонда Махмуда Исинбаева… При этих условиях масштабная контрабанда из Китая и ЕС, а также из других стран и регионов мира захлестнет российский рынок уже к концу января 2010 г.
Безусловно, что озвученные выше форматные условия запуска Таможенного Союза до настоящего времени остаются в немалой степени дискуссионными и предметом переговоров, но в целом угроза для российской экономики является очевидной. Однако видимо господин Глазьев не видит проблем в том, если солидная часть российского частного бизнеса и промышленности, работающей на внутренний рынок, вылетит «в трубу». На «выметенный» под руководством С. Глазьева китайской метлой российский рынок можно будет посадить вариант белорусского «социализм»… если китайцы пустят.
В общем, борьба с левым интеграционизмом в России еще впереди…
Но пока, во всяком случае, как уверяют архитекторы и создатели Таможенного Союза, вне единого таможенного пространства остаются вопросы цены на российские и казахские энергоносители, что, судя по ноябрьским заявлениям высоких белорусских чиновников, крайне беспокоило официальный Минск, настроенного уже едва ли не первого января наступающего года решить одним махом все свои энергетические проблемы.
Доступ к внутрироссийским ценам на нефть возможен только в рамках единого экономического пространства. В принципе, А. Лукашенко согласился на вступление республики в Таможенный Союз, в немалой степени ориентируясь на быстрый вход в ЕЭП.
В ноябре – начале декабря текущего года идея скорейшего запуска ЕЭП буквально охватила белорусский истэблишмент. Единое экономическое пространство быстро превратилось в долгожданную панацеей от всех экономических проблем республики. А. Лукашенко твердил, что ЕЭП должно заработать уже 1 января 2011 г., т.е. за несколько недель до президентских выборов в Беларуси… Все вроде складывалось неплохо, белорусский президент изготовился к очередным скачкам по полю интеграции.
Однако А. Лукашенко вернулся из Казахстана с новой датой начала функционирования ЕЭП – 1 января 2012 года, что совпадает с началом президентской гонки уже не в Беларуси, а России. Кроме того, к этому времени к уже функционирующей первой очереди газопровода «Северный поток» присоединится первая очередь нефтепровода БТС-2… Видимо, в этом случае никакое единое экономическое пространство Минску уже не поможет.