Решение об отмене было бы естественным продолжением тех процессов, которые имеют место сегодня и вряд ли бы вызвали удивление и тем более возмущение в народе.
Разрозненные оппозиционные группы были бы не в состоянии хоть как-то повлиять на ситуацию, разве что организовать какой-нибудь референдум по этому поводу. Негодовала бы Европа, возможно, заговорили бы о санкциях и исключении Беларуси из ОБСЕ, но в скором времени свыклись бы с новым положением вещей, и жизнь пошла бы своим чередом. К примеру, Казахстан с авторитарно-персоналистским режимом даже имел четь быть страной-председателем ОБСЕ и ничего. В конечном итоге, наверное, все бы смирились и с провозглашением Лукашенко монократического династического правления. Ведь всегда можно сказать, что если народ ничего сделать не может, значит, ему так удобно жить.
В истории Беларуси наступил тот трагический момент, когда правитель в состоянии делать с политической системой, со страной все, что ему угодно. Хочет выборы – пожалуйста, нужны китайцы – не вопрос, царем захочется побыть – без проблем. Нет той внешней и внутренней силы, которая бы смогла или захотела ограничить этот политический произвол. ЕС не может, Россия не желает, оппозиция не в состоянии, а народу по существу - все равно.
Рассуждать о том, нужны ли Лукашенко выборы или нет можно бесконечно долго. С одной стороны надобности в выборах действительно нет, и это вероятно понимают и сами властители.
Если ранее выборы служили механизмом легитимизации режима как внутри страны, так и за рубежом, прежде всего для ведения игр с Западом, то сейчас большой надобности что-то доказывать Западу нет. Но с другой стороны, зачем отказываться от того, что не может навредить. Следуя словам Ницше: «что тебя не убьет, то сделает сильнее», можно сказать, что от выборов к выборам режим действительно становился сильнее и жеще. Поэтому пока выборы не несут в себе никакой политической угрозы, отменять их нет нужды. Тем более, что у Лукашенко, как и у большинства современных диктаторов, остается потребность ощущать народную любовь, пусть даже в отредактированном варианте Ермошиной.
И все же, власть до конца не может быть уверенной в том, что следующие выборы не станут для нее последними, не превратятся в фактор инициировавший свержение режима. Конечно, предсказать итог голосования в Беларуси можно, но результат самой избирательной кампании нет. Ведь в авторитарных системах выборы начинаются тогда, когда заканчивается голосование. Нечто подобное произошло в нашей стране 19 декабря 2010 года. Выборы в недемократических странах, как это не странно, фактически единственный инструмент политической и электоральной мобилизации населения, приводящий к изменениям. Многие авторитарные режимы кончили свое существование благодаря пост-электоральному эффекту, когда результаты подсчета голосов приводили к возмущению общества, и избиратели становились революционерами. И не важно, что белорусы в большинстве своем свыклись с мыслью, что выборы фальсифицируются, сам факт, что это делают в очередной раз у тебя на глазах с циничной улыбкой, приводит к негодованию.
Поэтому перед белорусскими властями стоит задача так организовать следующие президентские выборы, чтобы негативный эффект от них был минимальным, т.е. полностью исключить все возможности организации протестных шествий. Если стратегия властей, нацеленная на давление и контроль не изменится, а оппозиция будет продолжать играть роль «заводной куклы», послушно участвуя в политических постановках без импровизации (призывов к Площади и т.п.). то угрозы для режима будут сведены к минимуму.
Соответственно ликвидировать этот институт в данном случае нет нужды. В целом, все дальнейшее существование оппозиции будет непосредственно связанно с ее готовностью выполнять отведенную роль. Вместе с тем, вряд ли стоит ожидать, что недовольное население без внешнего катализатора само выйдет на улицу. Даже активной части жителей страны нужен внешний толчок, призыв, нужен лидер, ясное понимание: ЧТО, КУДА, ЗАЧЕМ.
Совершенно другой может выглядеть ситуация в условиях нарастающих социально-экономических противоречий в обществе. Даже марионеточная оппозиция, не осознавая этого, может стать катализатором социального взрыва. В этом случае, властям останется только два варианта: либо отменить выборы, либо отменить оппозицию вообще. Но если ситуация в стране будет на столько тяжелой, что вынудит пойти власти на отмену выборов, то вопрос существования политической оппозиции, даже на символическом уровне, будет решен автоматически.
Конечно, президентские выборы могли бы быть отменены в результате самообожествления Лукашенко, когда он вдруг почувствует, что не «глас народа» дал ему власть, но длань господня. Такие метаморфозы неоднократно имели место с тиранами и узурпаторами, которые начинали ощущать себя богами или помазанниками божиими. Нечто подобное произошло в Туркменистане при Ниязове. Но этот процесс скорее свидетельствовал об окончательном психофизическом разложении личности диктатора, системы и общества, и в скором времени приводил к упадку либо властителя, либо режима.