Но соблазнителен ли такой пряник для Минска? И если нет, то чем можно зацепить белорусское руководство?
Ни пряник, ни кнут не работают
Итак, комиссар Фюле заявил в Страсбурге, что «нет больше большой кирпичной стены между «Восточным партнерством» и возможностью для любой европейской страны, которая внедряет ценности ЕС, обратиться к статье 49 Лиссабонского договора и запросить членство».
Но Александр Лукашенко не раз говорил, что Беларусь в ЕС не стремится. И это — главный облом для Брюсселя в белорусском вопросе. Там привыкли строить тех, кто нетерпеливо топчется на крыльце объединенной Европы. А как прикажете работать с ее «последней диктатурой», верхушка которой бравирует тем, что европейские ценности ей сто лет не нужны?
Короче, пряник не манит, а кнут санкций только злит. Причем на санкции более серьезные, нежели нынешние комариные укусы, Европа идти явно не готова. Скорее там подумывают сегодня, как без потери лица начать распутывать белорусский гордиев узел, которым к тому же упрекает Вашингтон.
Между прочим, Литве, которая примет в этом году председательство в ЕС, а потом и саммит «Восточного партнерства», было бы весьма кстати блеснуть приручением авторитарного соседа.
С другой стороны, и у Минска, при всей горделивости позы, есть интерес разблокировать отношения с ЕС. В первую очередь для того, чтобы заиметь геополитический козырь в игре с Россией, отметил в комментарии для Naviny.by Денис Мельянцов, аналитик Белорусского института стратегических исследований.
С Европой бодается режим, а народу интересны «закупы»
Отметим, что «вступать в ЕС нам сто лет не нужно» — это позиция власти, при том что проевропейские настроения среди белорусов достаточно сильны. По крайней мере, сильнее пророссийских. «Если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступлением в Евросоюз, что бы Вы выбрали?» — при ответе на этот коронный вопрос социологов НИСЭПИ в декабре прошлого года ЕС выбрали 43,4%, в то время как восточную соседку — 37,7%.
48% респондентов считают, что стране нужен инициированный Брюсселем «Европейский диалог о модернизации с Беларусью» (противоположное мнение у 23%). Феноменальные цифры, если учесть, что этот диалог, положа руку на сердце, и развернуть толком не успели. Весьма внушительны и показатели поддержки малого приграничного движения (МПД), особенно в регионах, граничащих со странами ЕС.
Иначе говоря, во взглядах на Европу глава государства расходится со значительной частью соотечественников — куда большей, нежели доля приверженцев оппозиции.
Тем не менее, на пресс-конференции 15 января Лукашенко откровенно дал понять, что не хочет запускать уже готовые договоры об МПД с Литвой и Польшей, пока эти государства не смягчат свою политику в отношении официального Минска. То, что при этом ущемляются интересы своих же граждан, белорусское руководство очевидно не берет в расчет.
Почему официальный лидер с его репутацией популиста так легко игнорирует проевропейские настроения электората?
Во-первых, они ему невыгодны. Во внешней политике пошел евразийский тренд, Москва продолжает давать дешевые энергоносители, а Евросоюз, напротив, лишь «наезжает» с требованиями.
Во-вторых, белорусское общество атомизировано, боится протестовать, не имеет сильных механизмов, чтобы отстаивать свои интересы. На вопрос НИСЭПИ «Готовы ли Вы оказывать активную поддержку в продвижении малого приграничного движения?» самый популярный ответ (61,7%) — «ничего не готов делать». А петицию на этот счет, инициированную христианскими демократами, по данным социологов, за полгода подписали только тысяча человек.
В-третьих, именно изоляция от демократий Старого Света помогает властям сдерживать дальнейший рост проевропейских настроений.
Для оппонентов Лукашенко стал расхожим тезис, что тот ментально несовместим с Европой и потому никогда не пойдет с ней на настоящее сближение.
Денис Мельянцов готов оспорить этот стереотип: «Аксиома Лукашенко — это политическое выживание. Если бы для сохранения власти понадобилось повести страну в ЕС — он бы пошел на это».
Конечно, такая ситуация на сегодняшний день невообразима. Но, во всяком случае, белорусский руководитель, не раз входивший в клинч с Москвой, предпочел бы не лететь на одном восточном крыле внешней политики.
Без выпуска политзаключенных не обойтись
Другое дело, что попадание в Вильнюс не является для Лукашенко таким уж важным призом. Более того, даже отношения с ЕС в целом для бессменного белорусского президента «не самоценны», полагает Мельянцов. Они — лишь производная отношений с Москвой.
Еврокомиссар Фюле выразил надежду, что запланированный на ноябрь вильнюсский саммит «Восточного партнерства» сделает более реальной перспективу вступления в ЕС «для тех, у кого есть амбиции, тех, которые работают над реформами».
Однако из шестерки стран «ВП» отличницей можно считать разве что Молдову. Украина, при всех трениях с ЕС, на днях устами Виктора Януковича в Давосе тоже подтвердила приоритет европейского вектора. Закавказье от Брюсселя слишком далеко, официальный же Минск в этой пестрой кампании — типичный enfant terrible с точки зрения европейских политиков.
В свою очередь, белорусские власти обижаются, что ряд предложенных с их участием еще в 2009 году в рамках «ВП» проектов практического толка (энергетика, инфраструктура, промышленная модернизация) Брюссель положил под сукно. Белорусских парламентариев не пускают в «Евронест» — парламентское измерение «ВП», хотя, например, депутаты из авторитарного Азербайджана туда вхожи.
По мнению Дениса Мельянцова, интересы и устремления стран «ВП» настолько разнородны, что вдохнуть в эту программу второе дыхание очень проблематично. Для Брюсселя было бы, пожалуй, перспективнее углублять отношения со странами пестрой шестерки в двустороннем формате.
Но и в таком формате с Минском пока трудно сварить кашу. Как ни крути, дело упирается в проблему политзаключенных. Для разблокирования отношений с Европой, полагает Мельянцов, Минску все же придется выпускать всех, кого ЕС считает политузниками.
Минск забрасывает геополитический крючок
До вильнюсского саммита еще достаточно много времени, и в этом контексте вполне вероятна оживленная закулисная игра. Хотя сам саммит — частность. Нынешние интенсивные контакты министра иностранных дел Владимира Макея и его подчиненных с западниками могут быть симптомами, что нащупывается выход на некую дорожную карту нормализации отношений с ЕС в целом.
Для танго нужны двое. И уступки со стороны Минска возможны, заявил в комментарии для Naviny.by политолог Алесь Логвинец, «но это будет зависеть от отношений с Москвой».
Отметим, что сегодня в них присутствует ряд напряженных моментов. Если Москва надавит больнее, потребность в западном векторе у Минска обострится.
К тому же минские стратеги вновь, как и в 2008 году, когда грянула российско-грузинская война, рассчитывают поймать Евросоюз на геополитическом интересе.
Сейчас на кону евразийская интеграция, к которой Запад относится настороженно, видя призрак возрождения империи. Лукашенко тоже не горит желанием пришпоривать московский проект: куда выгоднее подольше получать «предоплату».
Минск также рассчитывает на усталость Европы от белорусского вопроса, разнобой в рядах ЕС. В частности, белорусские власти ожидают компромиссов в отношении «Евронеста», формата «Европейского диалога о модернизации».
Естественно, когда создается поле для игры, то и у Брюсселя появляются варианты встречных ходов. При этом, по мнению Дениса Мельянцова, перед обеими сторонами остро стоит проблема сохранения лица.
Впрочем, для того, чтобы в Вильнюс попал именно Лукашенко «даже освобождения политзаключенных будет, пожалуй, мало», считает, в свою очередь, Алесь Логвинец.
Вероятный же «пролет» белорусский руководитель обратит в пиар, «попробует выбросить некий фортель, чтобы получить дивиденды внутри Беларуси, показать крутость», прогнозирует Логвинец.
Ну а в литовскую столицу, возможно, поедет премьер Михаил Мясникович, не входящий в черный список ЕС. Аналитики допускают, что может быть сделано исключение и для Макея.
Впрочем, если у белорусских властей перевесит желание показать Европе кузькину мать, то не исключено и дежавю варшавского образца. С саммита «ВП» в польской столице в сентябре 2011 года демонстративно ушел даже посол Беларуси, которого не пригласили на официальный ужин.
Минск остается для Европы непредсказуемым партнером.