На дворе весна, но чахоточная белорусская политическая оттепель может вот-вот быть свернута. Начались точечные репрессии против оппонентов, прежде всего с организаторским потенциалом, способных раскрутить протесты против декрета № 3. Их сюжет, кроме всего прочего, показал, что вертикаль не умеет говорить с народом, а государственная идеология, которую столько лет пытался взлелеять лично Александр Лукашенко, — пустой звук.
Показанный же вечером 6 марта по каналу «Беларусь 1» «специальный репортаж» «Звонок другу» напомнил о наиболее мрачных временах зубодробительной пропаганды.
Между тем на внешнем фронте сами власти получают болезненные удары от Москвы. 7 марта в Бишкеке на заседании Евразийского межправительственного совета российский премьер Дмитрий Медведев жестко отреагировал на критику из уст белорусского коллеги Андрея Кобякова. Тот пенял на поведение Москвы в нефтегазовом споре: мол, не соблюдаете договоренности по условиям поставок энергоносителей и пр.
В ответ Медведев заявил: «Давайте прямо, без обиняков, если бы некоторые страны, присутствующие здесь, не входили в состав нашего союза или вышли бы из него, они покупали бы сейчас газ по европейским ценам… И не надо ничего доказывать и упражняться в подсчетах, все было бы гораздо дороже».
Резюме российского премьера оказалось и вовсе суровым: «Здесь никто никого насильно не держит».
Итак, на глазах разрушается один из стержней белорусской государственной идеологии — миф о нерушимом братстве с Россией и сияющих перспективах евразийской интеграции.
Сегодня идеологи Лукашенко в ступоре, они не знают, как реагировать на вызовы момента, внутренние и внешние.
Как лепились мифы
Вообще эпопея с созданием государственной идеологии в Беларуси длинна и печальна. Лукашенко, бывший комсомольский работник, функционер общества «Знание» и армейский замполит, хотел создать некий ремейк советской идеологической системы — и доктрину, и аппарат, который занимался бы индоктринацией массового сознания. Ведь советская идеология и пропаганда до поры до времени работали довольно эффективно.
В марте 2003 года на семинаре руководящих работников по идеологической работе президент презентовал некую черновую концепцию официальной белорусской идеологии постсоветского времени — смесь коммунизма и консерватизма с гомеопатической дозой либерализма.
Все последующие попытки довести эту эклектичную доктрину до кондиции потерпели неудачу. В итоге сам Лукашенко признал фиаско на пресс-конференции для российских СМИ в октябре 2014 года: «Я всегда поручал, старался сам изобрести вот эту государственную идеологию, но чтобы мне что-то легло на душу — не легло».
На практике специально созданная идеологическая вертикаль занялась обеспечением лояльности электората. Поддерживаешь Лукашенко — молодец, идейный.
Пропаганда же за неимением высоких ценностей сконцентрировалась на продвижении нехитрой мысли: нужно благодарить власть за то, что обеспечивает простому люду чарку, шкварку, подержанную иномарку ну и, конечно, мирное небо. Всячески подчеркивалось трогательное духовное единство харизматичного вождя и народа (зачем еще какие-то ветви власти и прочая дребедень). Фоном служило прославление интеграции с Россией, за счет чего, мол, мы будем вечно процветать и никто нас не тронет, потому что у Кремля до черта ядерных боеголовок.
Желудочная философия мстит
Но сегодня убогая доктрина чарки и шкварки, игравшая сугубо на желудочном интересе, рассыпается.
Если взять протесты «дармоедов», то людей вывел на улицы не только декрет № 3, но и прежде всего — экономический кризис. По большому счету, протестует электорат Лукашенко, возмущенный тем, что власть нарушила социальный контракт, заключавшийся в том, что она дает чарку и шкварку, а народ не бунтует.
Проблема для режима не столько в нынешних протестах (их сейчас пытаются погасить дозированными репрессиями и переписыванием злосчастного декрета), сколько в коллапсе экономической модели, основанной на массиве госсобственности и потреблении дешевых российских энергоресурсов.
Если вернуться к названным в 2003 году трем источникам белорусской госидеологии, то сейчас, по идее, нужно резко уходить от «совка», переступать через консерватизм и расширять поле для либерализма.
Но это не просто «отказ от святого», это еще и большие практические риски для авторитарной системы. Ведь раскрепощение производительных сил и общества неизбежно станет расшатывать ее устои.
Каша в чиновничьих головах
В окружении Лукашенко пытаются как-то отвечать на вызовы времени. «Большой разговор с президентом» 3 февраля стал некой заявкой на подобие диалога с обществом, включая умеренных оппонентов режима.
Но зарегулированное, имитационное мероприятие показало прежде всего боязнь, как бы процесс не вышел из-под контроля. «Большой разговор» превратился в рекордно долгий монолог все того же главного действующего лица.
Нетрудно спрогнозировать, что таким же имитационным оказался бы в сегодняшних условиях и некий круглый стол, идею которого было модно обсасывать в последние недели.
Ряд аналитиков предсказывает дрейф режима в сторону мягкого национализма. Да, предпосылки для этого есть. Русификация страны была для Лукашенко козырем в период «братской интеграции» (мы один народ, вместе гнили в окопах, поэтому не скупитесь на дешевую нефть и газ). Но после крымско-донбасских событий наверху поняли, что дефицит национального самосознания — ахиллесова пята.
Была дана отмашка на мягкую белорусизацию. На днях Лукашенко призвал хорошенько прописать в учебниках древние истоки белорусской государственности — начиная от Полоцкой земли. Неожиданная уступка в вопросе Куропат (остановлена стройка, госСМИ заговорили о необходимости создать мемориал, генерал КГБ публично осуждает политические репрессии сталинского времени) тоже симптоматична.
Можно представить себе, какая каша сейчас в головах чиновников — цивильных и в погонах. Все смешалось в доме Облонских.
Об ограниченности чиновничьего кругозора и элементарном неумении ориентироваться в веяниях момента говорит, в частности, сюжет с установкой памятника в честь столетия белорусской милиции. Дата сама по себе более чем спорная, но мы здесь о другом.
Хорошо, конечно, что хоть не «отлили в граните» сотрудника НКВД (форму которого любит и даже надевал однажды на парад министр внутренних дел Игорь Шуневич). Однако фигура царского (пламенный привет белорусской независимости!) городового с собачкой, во-первых, вызвала в соцсетях комические ассоциации с рассказом Чехова «Хамелеон» («Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто…»). А во-вторых, ну никак не вяжется с юбилеем милиции чисто фактологически, потому что тогда, сто лет назад, все произошло с точностью до наоборот: революционеры как раз-таки разогнали царскую полицию.
Короче, хотели как лучше, получилось как всегда.
Пределы чахоточной либерализации
Пределы же заигрывания с национально сознательной частью общества четко обозначила грубая пропагандистская поделка «Звонок другу», направленная на дискредитацию лидеров протеста против декрета № 3.
Пропагандисты вновь вытащили украинскую страшилку для электората: вот, будете идти за Николаем Статкевичем и анархистами — получите кровь и хаос.
Это «расследование», кроме всего прочего, бьет по отношениям Минска с Киевом. При том что сегодня Минск жестко конфликтует с Москвой и ему важно поддерживать хорошие отношения с украинским руководством.
Но версию, что белорусскую лодку раскачивает Москва (хотя госСМИ и даже сам глава государства уже делали такие намеки), в «Звонке другу» использовать не решились, а потому совсем уж белыми нитками пришили к сюжету украинских радикалов, повторили клише российской пропаганды в отношении Майдана.
Как видим, и здесь официальная идеология оказалась в ловушке. Хотя ставка на интеграцию с Москвой терпит крах и политика Кремля де-факто стала одной из главных угроз для Лукашенко, говорить откровенно об этом нельзя. И потому, что боязно злить русского медведя, и потому, что именно белорусский президент долгие годы был пламенным интегратором.
Сегодня вся официозная мифология рушится. Но для того чтобы сплотить общество на иной идейной основе, нужно в первую очередь менять экономическую и политическую модель. Строить рыночную, демократическую, европейскую по духу Беларусь.
Однако очень уж велики сомнения, что Лукашенко настолько готов переступить через себя. Поэтому режим будет маневрировать, в том числе и в плане идеологическом. Мы еще увидим причудливые комбинации формы НКВД и вышиванки.
При этом раз за разом приходится убеждаться: когда наверху чуют опасность, игры в либерализацию и диалог быстро сворачиваются. Получайте сапогом в морду.