Общая атмосфера вокруг отношений Беларуси и ЕС была полна надежд и оптимизма. Разрыв договоренностей о проведении президентских выборов так серьезно подорвал доверие к белорусской власти, что европейский бизнес теперь действует с оглядкой на свои правительства.
Политика и бизнес так переплелись в Европе, что сложно сказать, что первично. Так, принять Грецию в Евросоюз и зону евро — было решение политическое, расхлебывают его сегодня экономисты вместе с политиками. Поскольку кризис сделал европейские товары более конкурентными, страны ЕС, ориентированные на экспорт, хорошо на нем зарабатывают. Не только немецкие заводы, но и немецкие банки. Собирает свои дивиденды и немецкий политикум, по сути, спасающий ЕС.
Можно зайти с другой стороны. Антикапиталистические движения, распространившиеся с американской Уолл-стрит по всей Европе, возмущены тем, что бизнес контролирует политику. Мол, компании и банки договариваются с политиками, оплачивают их избирательные кампании и лоббируют через победителей свои интересы. Избирателем можно пренебречь — сколько их, в конце концов, ходит голосовать? Вот европейцы и обеспокоены тем, что, как отмечал еще Уинстон Черчилль, не осталось государственных деятелей — только политики, которые думают о следующих выборах, а не следующем поколении.
Минск в последние годы активно пытался разнообразить свои внешние политические и экономические связи, расширять сотрудничать с Венесуэлой и Кубой, Китаем и странами Кавказа. Но эти партнерские контакты важны политически, экономически они погоды не сделают. В Европе же, имея в виду негативный имидж диктатуры, белорусские власти работали с местными администрациями и деловыми ассоциациями по принципу «вы — купцы, у нас — товар».
И вот с декабря европейский бизнес завис в ожидании. И вопрос не только политический, но и экономический, ведь пути развития белорусского кризиса пока неисповедимы.
Сотрудничество с белорусским правительством официально прекратил британский Royal Bank of Scotland, и, как стало известно вчера, также немецкий Deutsche Bank и французский BNP Paribas. Банки Старой Европы вместе с российским «Сбербанком» выступали организаторами размещения белорусских еврооблигаций. Изначально переговоры о кредите «Беларуськалию» вели «Сбербанк» и Deutsche Bank, но немцам пришлась не по душе политическая подоплека сделки и они фактически отошли в сторону.
Немецкий бизнес давно посматривает на непаханую белорусскую деловую целину. Из-за неразвитых политических связей с Берлином, Минский форум, задуманный как площадка для диалога, в последние годы был форумом для деловых кругов: бизнес-лобби получили возможность вести переговоры на самом высоком уровне, а в 2009 году встречались с Александром Лукашенко. Но в 2011 году, как известно, форум в Минске не состоялся. Организаторы объявили, что политическая ситуация вынуждает их отказаться от традиционного формата.
Надежду на то, что форум все же состоится, дала неожиданная миссия болгарского министра иностранных дел. Не согласовав свой визит с Брюсселем, Николай Младенов приехал на переговоры к Лукашенко и привез от него обещание освободить всех политзаключенных к началу октября. В европейских экспертных кругах тут же стала циркулировать версия, что Младенов был эмиссаром немецкого и австрийского бизнеса, которые известны своими тесными связями с болгарским рынком?
Но немецкое правительство, равно как и французское, не были впечатлены результатами миссии Младенова. Говорит об этом уже скорость, с которой было принято решение о расширении визовых санкций в отношении белорусских чиновников. С 19 декабря нет веры тому, кто столько раз кричал «волки!»
Политический аналитик Роман Яковлевский в комментарии для Naviny.by отметил, что, несмотря на логику поведения бизнеса, особенно немецкого, известного своим прагматизмом и приверженностью реалполитик, ценностные ориентиры в европейской политике остаются. И поведение Deutsche Bank в отношении «Беларуськалия», и мотивированная отмена Минского форума — тому свидетельства.
По словам Яковлевского, главная проблема — это неизменная по сути политика официального Минска, она не оставляет иностранному бизнесу поля для маневра, делает его соучастником политических решений о воспитательных санкциях.
С другой стороны, дело не только в том, что деловые круги боятся, что круги политические обвинят их в попирании ценностей. Вопрос в имидже для индивидуальных и корпоративных клиентов: не комильфо сотрудничать с правительством страны, которая считается авторитарной. А имидж — это все-таки политика или уже экономика?..