Как сообщали Naviny.by ранее, 4 мая на закрытом заседании суда в шкловской исправительной колонии № 17 было принято решение об ужесточении условий содержания оппозиционного политика Николая Статкевича и переводе его на тюремный режим до конца срока наказания (1 год 7 месяцев 15 дней). Статкевич признан виновным в нарушении правил внутреннего распорядка и неподчинении требованиям руководства колонии.
«Дело в том, что Процессуально-исполнительный кодекс и правила внутреннего распорядка в белорусских колониях очень широко трактуют обязанности заключенных и дают возможность администрациям колоний наказывать тех заключенных, кого они сочли нужным. Причем такие приемы, как вынесение взысканий за незначительные нарушения, очень часто используются субъективно, без каких-либо ясных и объективных критериев», — цитирует Беляцкого правозащитный сайт spring96.org.
«Очень часто, чтобы унизить достоинство и честь заключенных, для таких наказаний используются мелкие причины, которые и нарушениями назвать очень трудно. В случае с Николаем Статкевичем, я просто убежден, были использованы как раз вот такие формальные нарушения, причем все было сделано в очень короткий срок, целенаправленно, в результате чего ему был заменен режим содержания на более тяжелый», — отмечает правозащитник.
Он обратил внимание на то, что, выступая в суде с последним словом, Статкевич заявил: он ни при каких условиях не будет писать прошение о помиловании, чего от него так долго ждут власти. Как считает Беляцкий, именно это и стало основной причиной давления на Статкевича. «Власти находят такие незаконные средства давления, чтобы заставить его написать прошение о помиловании. Для чего это делается? Возможно, для того, чтобы уничтожить его определенный авторитет, уничтожить его принципиальную позицию», — считает правозащитник. Подобные методы, напомнил он, активно практиковались против советских диссидентов в 1970—1980-е годы, «когда из них также выбивали практически такие же прошения о помиловании».
По мнению Беляцкого, «давление, оказываемое сегодня на политзаключенных, это ясный и неприкрытый сигнал, который рассчитан в первую очередь на белорусское общество, активистов, тех людей, которые, может быть, предполагают участвовать в предстоящей избирательной кампании».
Ухудшение условий содержания политзаключенных, считает правозащитник, «очень тесно связано с предвыборной ситуацией в стране — это делается для того, чтобы держать высокий уровень страха в обществе и оказывать психологическое давление на других общественных и политических активистов». «Такие однозначно репрессивные методы подчеркивают, что права человека в Беларуси грубо нарушаются, и такая ситуация очень ненормальная», — заявляет Беляцкий.
Он призвал белорусское общество «к консолидации и более активным действиям в отстаивании прав человека в Беларуси». «Гражданскому обществу нужно активно и решительно реагировать на подобные случаи, добиваться, чтобы тот уровень требований к соблюдению прав человека, который предъявлялся к Беларуси со стороны ЕС, не снижался. Чтобы мы не оказались в такой ситуации, когда у нас сидят и будут сидеть новые политзаключенные, а параллельно с этим экономические отношения и политические контакты Запада с Беларусью улучшались», — подчеркнул Беляцкий.
«Одна из основных задач белорусских правозащитников — говорить об этом на всех уровнях, добиваясь снижения уровня нарушений прав человека, который на сегодняшний день в Беларуси достаточно высокий», — заявил бывший политзаключенный.